В лабиринтах детектива (Разин) - страница 7

В вышедшем сравнительно недавно сборнике “Чисто русское убийство” сюжеты большинства произведений выдающихся писателей XIX века, содержащие криминал, взяты из уголовных дел. Если великие и выдающиеся “заимствовали”, то что же говорить о средних и малых литераторах? Впрочем, и сейчас многие громкие детективные авторы не чураются порыться в милицейских делах. Вспомним, как пример, “Тайну Кутузовского проспекта” Ю.Семенова. Кстати, многие его произведения цикла “Экспансия” имеют документальную основу. Да и вряд ли у Э.По, А.Конан-Дойля или Дж. Х.Чейза найдешь какие-либо следы документалистики. Это, прежде всего, особенность нашего детектива.

Наконец, четвертой особенностью русского уголовного романа можно, пожалуй, назвать сюжетное построение произведения. Если в западном детективе сыщики старательно, долго, терпеливо идут по следу, разыскивая преступника, и мы узнаем его имя в последней главе, то русские писатели предпочитают чуть ли не с первых страниц указать на лицо, совершившее преступление, а остальное место отвести, например, социально-психологическому анализу действий преступника и обстоятельств, приведших его к преступлению.

Так и поступил А.Шкляревский, признанный законодатель уголовной моды в небольшой повести “Что побудило к убийству?” Этот пример оказался заразительным. Ему следовали многие современники плодовитого писателя — А.Соколова, Н.Гейнцэ, А.Зарин, Н.Животов и другие. Впрочем, о структуре и поэтике разновидности нашего детектива — русского уголовного романа — разговор еще предстоит.


“Ужасное это дело…”

Мы не случайно обозначили название этой главы словами, открывшими известную повесть Ивана Бунина “Дело корнета Елагина”. В российском детективе, как, впрочем, и во всяком другом, принято было с первых же страниц нагнетать атмосферу загадки, страха, необъяснимого явления. Впрочем, по мере того, как перелистывались страницы, все становилось на свои места. Гроб, который необъяснимым образом появился в жалкой лачуге, оказывается, был спрятан приятелем, у которого за долги могли описать имущество. Раскрывается и секрет появления трупа в запертой комнате. Выясняется, каким образом исчезли бриллианты у некой барыни старинного дворянского рода. “Все тайное становится явным” — первая заповедь писателей, работающих в жанре уголовного романа. Кстати, почему именно романа? Ведь русская ветвь детектива являла миру немало образцов разных жанров: и судебные очерки, и короткий рассказ и небольшую повесть, и, конечно же, роман, и целую антологию повестей и романов, связанных едиными героями. Взять ту же “Шведскую спичку” А.Чехова, украсившую одну из популярных зарубежных антологий детектива. Это рассказ. А сборник “Трущобные люди” В.Гиляровского отнесен к жанру очерков. Произведение М.Ордынцева-Катрицкого под названием “Тайна Несетова” являет собой короткую повесть. В отличие от масштабного романа, точнее, сборника четырех романов “Царица хунгузов” А.Лаврова.