Раз доктор приходил к ней с Павлом, значит, он с ним заодно. А раз так, может, они врали и про маму. И ее тут просто нет? Или вообще нет? Аня похолодела. Нет, так просто она в ловушку не пойдет. Она отступила в лифт и нажала среднюю кнопку.
Лифт снова коротко проехал и встал. На этот раз она попала в знакомый холл. В нем никого не было. Она быстро забежала в палату, выхватила из шкафа сумку, из-под подушки достала распотрошенный телефончик и заторопилась назад, к лифту. Нажала кнопку, и вдруг сзади послышался возглас: «О, мадемуазель!» Аня оглянулась: от запертой утром деревянной двери к ней спешила сестричка-мулатка с большими удивленными глазами, что-то быстро тараторя по-французски. Аня, не раздумывая, шагнула в лифт и нажала кнопку G. Двери начали сдвигаться, сестричка не успела добежать, и Аня услышала ее последний вопль: «Мадемуазель!»
Она прижала сумку к груди и упрямо наклонила голову: было ясно, что здесь помощи и правды она не получит. Значит, надо выбираться отсюда. Она выскочила из лифта и промчалась мимо стеклянной будочки. Темнокожий сторож только ошеломленно привстал и протянул к ней длинную руку, но Аня, не останавливаясь, полетела по знакомой улице вниз, туда, где утром ее потрясла встававшая из густого сиреневого тумана Эйфелева башня. Сейчас ей казалось, что это единственное родное ей место здесь, в городе Париже.
Убегая, она услышала, как негр в наушниках набирает номер на телефоне, – цифры под пальцами попискивали, как будто их душили.
– Ну и ладно, стучи-стучи, шоколадный заяц! – Аня засмеялась, вспомнив глупую песенку, и помчалась дальше. Она не знала, куда бежит, знала только, что от этого места сейчас надо быть как можно дальше.
20 августа 2008 года, среда, день
Рабочий день после разговора с Ларисой пошел кувырком. Илья звонил куда-то, составлял нужные к завтрашнему процессу бумаги, но из головы не выходил прерывистый голос, какие-то униженные интонации Ларисы.
Что же это делается! Он отшвырнул очередную страницу с холодными юридическими формулировками. Нет, он должен разобраться в этом чертовом деле!
Он взял чистый лист бумаги и бисерным четким почерком набросал план – пока первое, что пришло в голову.
«1. Издательство. Кто из авторов имел конфликты с Л.? Директор? Главный бух-р? Подчиненные?
2. Аня. Школа – директор, кл. руководитель, подруги? Был ли мальчик?
3. Институт? Поступление? Как сдавала экзамены? Не было ли конфликтов?»
Четвертый пункт был самым трудным, и он не знал, где и от кого можно получить недоступную ему информацию. Но, посидев над листом еще минут пятнадцать, решительно дописал: