Генерал Л. Ивашов, повидавший на своём веку много всяких чудес, отреагировал соответствующим образом:«Мы не раз слышали подобные слова. И даже от бывшего министра обороны С. Иванова, который рассказывал о планирующей боеголовке, оружии, основанном на новых физических принципах, но на практике ни одно из этих так называемых сенсационных заявлений не реализовано. Более того, в ОПК внедрена система блокирования новых разработок, а в руководство ведущих предприятий, которые действительно способны создавать прорывные системы и технологии, назначаются менеджеры, не имеющие к научно-конструкторскому корпусу никакого отношения и даже соответствующего технического образования... Поэтому заявление Юрия Соломонова не внушает мне оптимизма». Сказанное о блокировании разработок возьмем на заметку, ниже придется вспомнить об этом.
Страсть к сенсациям, если не сказать авантюрам за государственный счет, у Соломонова, по-видимому, в крови. В середине 90-х годов вдруг родилась идея создать унифицированную ракету для наземного и морского базирования на основе «Тополя» и таким образом сэкономить огромные средства при замене ракет, отживших свой век. Скептики бурно возражали, доказывая нереальность затеи, но лица, принимающие решения, к ним не прислушались. Позже, когда машина закрутилась и в неё хлынули бюджетные деньги, Соломонов признал правоту оппонентов, заявив, что «о межвидовой ракете говорить пока рано. Это вопрос, возможно, нескольких десятилетий».
Но то было потом, а тогда на его стороне выступили личный авторитет генерального директора Московского института теплотехники /МИТ/ и разработчика стратегических ракетных комплексов подвижного и шахтного базирования «Тополь» и «Тополь-М», РС-24 «Ярс», а также министр обороны И. Сергеев, министр экономики Я. Уринсон, начальник 4-го ЦНИИ Минобороны генерал-майор В. Дворкин, который упоминался ранее. Освещая историю «тополизации» СЯС, бывший замначальника департамента ракетно-космической техники Миноборон-прома РФ А. Дубровин писал, что для реализации своей идеи «были задействованы все имевшиеся в распоряжении Ю. Соломонова силы и средства, а главное - обширные личные и родственные связи». Самым активным из его единомышленников он называет, конечно же, Дворкина. Как позже оказалось, кипучая энергия перечисленных деятелей вышла боком для обороноспособности страны.
В результате дружного натиска больших начальников по распоряжению премьера В. Черномырдина МИТу, не имевшему опыта конструирования морских ракет, были приданы функции ведущей организации в создании перспективных СЯС. Затем последовала ликвидация 27-го НИИ МО, обеспечивавшего научно-техническое сопровождение разработки и отработки стратегических ракетных комплексов морского базирования. Его кураторские полномочия перешли 4-му ЦНИИ МО с Дворкиным во главе, который никогда ранее не занимался подобной тематикой. Были отстранены от участия в разработке стратегических ракетных комплексов для ВМФ и PBСH отраслевые научно-исследовательские институты Роскосмоса: ЦНИИмаш, НИИ тепловых процессов, НИИ технологии машиностроения и ЦНИИ материаловедения. В итоге всех пертурбаций «в России появился, - печально повествует Дубровин, - монополист в области ракетостроения МИТ, не обладающий необходимыми для осуществления этой роли знаниями и опытом, а миллиарды бюджетных рублей потекли на реализацию аферы под названием «Булава». По тому эффекту, который произвела ракета в морских СЯС, ее правильнее было бы назвать, мягко говоря, «Дубинушкой». Вот как оценивает сложившуюся ситуацию М. Кардашев, более 20 лет возглавлявший одно из подразделений ЦНИИмаша: