― Я хочу, чтобы мои внуки были чистокровными итальянцами, — не уставала повторять Патриция все то время, что они с Дебби здесь жили.
И вот теперь Дебби ушла от него, а эта крашеная дылда называет его милым!
― Привет, Джемма, — процедил он сквозь зубы. — У тебя ко мне какое-то дело?
Витторио зачем-то внимательно посмотрел ей в глаза. Они были, как всегда, широко открыты и, как всегда, выражали рабскую покорность. Ах, если бы можно было приказать ей уехать к себе домой и никогда, никогда не показываться ему на глаза. Впрочем, Витторио сознавал, что девчонка, в сущности, не виновата в том, что с самого детства отец потакал всем ее капризам. Вот и теперь Джемме захотелось новую игрушку. Только на сей раз этой игрушкой был он сам.
― Я просто хотела прогуляться перед обедом, — кротко ответила Джемма, беспрестанно хлопая пушистыми накрашенными ресницами.
Не переставая думать о Деборе, Витторио зашагал по мощенной разноцветными плитками дорожке по направлению к дому. Джемма семенила за ним.
Что ж, он встретит Дебору более чем холодно. Холодно и сухо. Только ледяного приема заслуживала женщина, нанесшая ему такую рану прямо в открытое, любящее сердце. Значит, она никогда не любила его. В их отношениях все для нее заслоняли деньги. Только ложь и притворство скрывались за ее ласковыми словами и поцелуями, от которых его бросало в жар.
Впрочем, Витторио никогда не думал, какой магической властью над ним обладают губы Деборы, пока не лишился их. Когда она уехала, он в отчаянии искал утешения в объятиях самых красивых женщин, каких только мог найти. Все красотки без памяти в него влюблялись, и каждая была готова скрасить его одиночество: как-никак Витторио Бертола — один из самых богатых и привлекательных мужчин итальянской Швейцарии. Но для него все это не имело никакого смысла. Сама Венера не могла бы заменить ему Дебору. Поняв это, Витторио перестал встречаться с женщинами, не желая приносить новые разочарования ни себе, ни им. Только маленькую Джемму приходилось ему терпеть…
― Ты что, совсем не слушаешь меня? — услышал он негодующий возглас.
Витторио с удивлением обнаружил, что они уже свернули на другую тропинку и идут теперь в глубь сада, а не к дому.
― Извини. Так о чем ты? — небрежно спросил он.
Джемма вновь пустилась разглагольствовать, а Витторио снова погрузился в невеселые мысли о Деборе.
Интересно, изменилась ли она со дня их последней встречи? Какая у нее теперь прическа? Раньше у нее были длинные распущенные волосы непередаваемого каштанового оттенка, ухоженные, блестящие и очень мягкие. Как приятно было зарыться в них лицом или легко перебирать пальцами, когда они рассыпались по подушке…