Лири уткнулась в грудь Дилю и заревела совершенно плебейски.
– Разве ее нельзя понять? – спросил Диль.
– Что ты о ней знал?
– Вот это и знал… думал, правда, что она дочь купца…
– Однако она принцесса. У которой, в отличие от предыдущей, есть свои понятия о чести, но совершенно отсутствуют мозги и совесть.
Лири стремительно развернулась, вырвалась из объятий Диля и выкрикнула:
– Продавать детей – преступление! Он меня именно что продать хотел, а моим желанием даже не поинтересовался! И принцессы имеют право на свободу выбора.
Диль осторожно взял ее за руку. Надо же, принцесса. Две принцессы на одного акробата – это, как говорят картежники, перебор.
– Что скажешь, Дильмар?
– Что она права. Что…
Франк перебил:
– А как ты оцениваешь ее поступок?
– Как смелость. Она вряд ли знала, что значит быть бродягой, однако не вернулась. Даже если бы отец не простил ее, все равно… ну не убил бы, в тюрьму не отправил. И даже Сестрам не отдал бы, потому что дочь единственная…
– Ага. Ты не весь идеализм растерял, как ни странно. Мне вот интересно, почему ты не интересуешься моим правом задавать вопросы?
Диль опустил глаза. Отвечать не хотелось. Совсем не хотелось. Но он заставил себя.
– Мне кажется, у вас есть единственное право, действующее в этом мире. Право силы.
Франк поднял бровь так высоко, что она встала почти вертикально.
– Силы? С чего ты взял? Может, я обычный приказчик или школьный учитель.
– Если вы школьный учитель, то я первый министр, – улыбнулся Диль. – Я видел достаточно много школьных учителей и приказчиков, но похожих на вас среди них не было.
– Давай уйдем, Диль, – предложила Лири. – Вот просто уйдем – и все. Кто бы они ни были, они не имеют права нас задерживать. Мы ни перед каким законом не виноваты.
– А если нас послал твой папенька, принцесса Лири?
– Ни черта! – выпалила Лири. – Он бы нашел кого поумнее.
Тут засмеялся второй, и от его смеха Дилю стало окончательно не по себе.
– И чем же тебя, принцесса, не устраивает ум Франка?
– А тем, что он тут представление устроил. Кого отец не любил никогда, так паяцев! Идем, Диль!
– Я не думаю, что нам позволят уйти, – деликатно никак ее не называя, вздохнул Диль. Он вообще не думал, что кто-то мог послать эту парочку. Научиться отличать тех, кого посылают, от тех, кто посылает, довольно легко. Те, кто позволяет себе так разговаривать с принцессой, просто не могут быть ни у кого на посылках. А те, кто помнит давнюю историю об акробате, осмелившемся приблизиться к принцессе, наверняка сами посылали многих, чтоб узнать все детали.
– Сядь, принцесса, – холодно сказал Франк, – и заткнись. И ты, Дильмар, садись. Тебя уже ноги не держат. Поешь, выпей вина… или ты с тех самых пор вина не пьешь?