– Я знаю правила. Эта миссия ничем не отличается от других. Просто я… я думал, что мы сможем хотя бы поговорить.
– Мы поговорили. Можешь идти.
Сандурен встал, слегка поклонился всем и уже у дверей сказал:
– Если кто-то все же решит уйти, уходите. Мы не тронем.
Тишина была гнетущей. Илем не выдержал первым, слез с подоконника и налил еще вина.
– Приехали… Я всегда знал, что у меня извращенное мышление, но до такого я бы не додумался. Франк, мне по-прежнему плевать и на мир, и на миссию, я просто хочу выжить, но даже мне такая идея кажется дикой. А об этих, – он описал искалеченной рукой круг, – и говорить нечего.
Улыбка дракона согревала.
– Я не сомневался ни в ком из вас. Ни в ком.
– Но похоже, – задумчиво продолжил Илем, словно не слыша Франка, – в этом Белом ордене не знают о том, что общее у нас у всех. О нашей вине. И потому не понимают, что еще одну нам на себя брать не захочется. Ведь получится, если мы разбежимся, могут погибнуть… в общем, очень много народу. И главное, ради чего! Ради селекции сверхчеловека. Не пойдет.
– А чего это – секлекция?
– Помолчите все, – то ли попросил, то ли приказал Франк. Ори от усердия даже рукой рот закрыл.
Кто бы согласился на такое? Усовершенствовать человечество, из миллионов обыкновенных получить тысячи замечательных. И полагать, что так правильно, потому что мир не развивается и магия хиреет. И никто не помнит строение небесной сферы. Какое горе! Жить, не зная, как устроены звезды и луна, и умереть, чтобы уцелевшие – или улучшенные? – это знали?
Илем подвинул стул и сел рядом.
– Дует, – пояснил он шепотом, когда Лири строго на него глянула. – Слушай, принцесса, отпусти Диля, ты ему руку сломаешь. Нет, меня поражает этот великий. Выбор он нам предоставил! Выбор!
– Кто бы пошел на это?
– Ой, Лири, не надо. Сандурен же пошел, например. И не только он. До чего ж я не люблю фанатиков! Еще больше, чем братьев из храма одиноких душ. И, как всякий фанатик, он не продумывает ситуацию до конца. Ты посмотри, что получается. Он предлагает обычным людям, пусть они даже орки с эльфами, улучшить породу. И при этом умереть с очень большой степенью вероятности. Или не улучшать ее и умереть примерно с такой же степенью.
– Я бы лучше умерла, чтобы не допустить такого улучшения.
– У тебя еще все впереди, – утешил Илем.
– Ты простой вор, Илем. Откуда ты вообще знаешь такие слова – фанатик, селекция?
– Книжки читать люблю, – усмехнулся Илем. – С детства. Часто даже ворую. Но в университетах не учился, если ты об этом. Только самообразование.
– А что это такое? – спросил Диль. Илем отмахнулся: