– Потерянные, – напомнил Диль. – Может, у них…
– Каждой профессии – по богу? – насмешливо перебил Франк. – Ну, допустим. И на кой черт надо было столько тупых условий ставить? Их ведь много… я тебе даже рассказывать обо всех не хочу, потому что дураком выглядеть не люблю.
– Но кто имеет такую власть, если не боги?
– Знать бы. Есть абсурдная мыслишка, что это великий маг пошалил, да с сильным артефактом, да перестарался, вот заклинание и зависло на тысячи лет…
– Разве такое магу по силам?
– Кто ж их знает…
И он снова надолго замолчал и пришпорил коня. Встречный ветер пронизывал первыми осенними холодами, и Диль не выдержал. Извернувшись в седле, он вытащил из дорожной сумы куртку и с удовольствием ее натянул, управляя своим мерином только коленями. Франк покосился, но ничего не сказал. Неужели ему саму не холодно?
О миссии Диль не думал. Впрочем, это и не удивительно. Он привык гнать от себя все размышления, потому что это никогда не приводило ни к чему хорошему. В любом случае проблему не решить, если просто держать ее в голове. Что можно делать в подобной ситуации? Что делать опавшему листу, когда его подхватывает порыв ветра или поток воды? Конечно, можно бы попытаться сбежать и понадеяться, что Даер не найдет его снова. Что такое магия, Диль представлял себе с трудом, потому что за всю жизнь видел только пару хороших фокусников, у которых были крохотные магические способности, настолько несерьезные, что Гильдия магов, организация, по слухам, могущественнее любой другой, не обращала на них ни малейшего внимания. Диль не знал, как отделить истинную магию от сказок. Даер сказочником не казался. Ну, положим, решат они найти другого бродягу, другой бродяга им подойдет и от миссии не откажется, но вряд ли он будет заботиться о Лири. Ведь они с Франком непременно передерутся в пути, да еще и не раз. Отчего Франк, испытывая явную симпатию к безродному акробату, так неприязненно относится к маленькой принцессе? Не спрашивать же его об этом. Сильных мира сего лучше вообще ни о чем не спрашивать. Сами расскажут. Ровно столько, сколько захотят.
На третий день Диль порадовался, что вольтижировка его в свое время не привлекла. Казалось, что ноги стали кривыми, а на седалище набита мозоль. Франк гнал коней, останавливаясь только, чтобы взять на постоялом дворе новых. Обедали они наспех, хотя и так же вкусно и сытно, а на ночлег остановились уже заполночь, и Франк чуть не убил хозяина, когда выяснил, что горячей еды нет и предложить им могут только не очень свежий пирог и не очень хорошее вино. Диль улыбнулся про себя, потому что ему-то пирог показался замечательным. Нечасто ему доводилось есть сладкие пироги, а ведь, кажется, когда-то очень любил. До цирка. Потом он привык ограничивать себя в такой вот еде – плюшки и булочки очень даже способствуют увеличению веса. Ну а бродяжья жизнь, в свою очередь, очень способствовала худобе, потому что на сладкие пироги денег не было никогда.