– Каждый из вас, товарищи бойцы, должен внимательно следить за всеми новичками, фиксируя любые непонятки и странности. Если в нашем большом отряде окажется невыявленный шпион, то считайте, что вся наша работа провалена, а отряд уничтожен. К сожалению, до прибытия самолета вся контрразведывательная работа будет лежать на мне, и без вашей помощи я просто не справлюсь. Вот прилетит контрразведчик, тогда эту работу переложим на него, а пока даже не приказываю, а очень прошу – будьте бдительны. С кем-то из новеньких что-то не так – сразу доложите мне. В ком-то просто засомневались – сразу доложите мне, и мы вместе обсудим ваши сомнения. Не бойтесь побеспокоить меня по пустякам. Возможное присутствие шпиона в нашем отряде никак нельзя отнести к пустякам. Лучше вы меня несколько раз дернете напрасно, чем один раз не обратитесь, когда это будет важно. Никаких самостоятельных действий. Даже, если твердо будете уверены – вот он, немецкий шпион, то не спешите его хватать и расстреливать. Сначала подумаем, нельзя ли его использовать, как живца для введения противника в заблуждение. И еще учтите, что немцы чаще всего своих агентов забрасывают небольшими группами по два – три человека. Поэтому, выявив агента, нужно сразу смотреть, нет ли у него пособников. А может быть это он пособник, а главный – кто-то другой.
Чего-чего, а вот подобных слов бойцы от меня не ожидали и сильно озадачились. Отпустив их для продолжения занятий, я занялась более детальным изучением списка бойцов, переданного мне Ерохиным. Теперь стала прикидывать, какие диверсионные группы можно будет из них формировать. Среди бойцов большинство, как и следовало ожидать, было из стрелковых частей, но к моему удовольствию в списке присутствовали три сапера, шесть артиллеристов и четыре минометчика. Зато пулеметчик был всего один. Теперь мне стало понятно, почему в засаде стрелял только один пулемет. Наверное, мог стрелять и капитан, но в этом случае он серьезно затруднял себе управление боем, что, впрочем, у него и без пулемета не очень получалось. Были еще шесть танкистов, но не было указано, какими танками они могут управлять. Я уже знала, что далеко не все танкисты умеют управлять новейшими Т34. Интересно также, умеют ли наши танкисты использовать немецкие танки? Против их фамилий я поставила букву У, что означало – уточнить. К моему удивлению среди бойцов не оказалось ни одного шофера. Тут я сообразила, что это в моем времени даже дети в старших классах умели водить машины и мотоциклы. А до войны шофер была очень уважаемая профессия, которой владели немногие. Хорошо еще, что всех моих диверсантов этому учили на курсах. Был еще один радист без рации и один писарь. Вот писарю я искренне порадовалась. Отчеты, конечно, будут за мной, а вот обычные малосекретные бумаги вполне можно будет на него спихнуть.