Она, конечно, соскучилась по Кэти, но это не было единственной причиной желания подольше поболтать с подругой. Грейс хотелось поговорить о минувшем бале и особенно — о некоторых из гостей. Сама она не осмелилась бы упоминать маркиза Секвилля слишком часто, но Кэти, словно выполняя ее невысказанную просьбу, рассказывала почти только о нем. Что он говорил во время танцев, как ведет себя теперь, как соревнуется в остроумии с леди Дримскотт… Если бы не эта захватывающая тема для беседы, Грейс была бы более настойчива и распрощалась с подругой пораньше, и тогда человек, занимающий ее мысли больше, чем кто-либо до того, не застал бы ее врасплох.
Грейс не надеялась увидеть его снова, слишком велика оказалась пропасть между их мирами. Единственный ее выход в свет должен был остаться самым дорогам и удивительным воспоминанием. Но все же ее интересовала каждая, даже самая незначительная, деталь жизни лорда Секвилля. И мисс Кэтрин вполне оправдала ожидания подруги, так как поведала ей о привычках маркиза, его пристрастиях в еде и музыке, обо всем, что успела приметить за прошедшие дни.
Грейс жадно слушала рассказ Кэти, но в первый раз за годы их дружбы не открыла ей свою душу. Как объяснить подруге, да и самой себе, чем привлек ее этот странный незнакомец? Красивый мужчина, без сомнения, но на балу было достаточно симпатичных джентльменов, к тому же изъяснявшихся гораздо понятнее и охотно уделявших ей внимание. Поэтому предположение о том, что она заинтересовалась первым встреченным ею джентльменом, можно смело отбросить. Тогда — почему? Аля своих лет Грейс была слишком неопытна по части флирта и сердечных склонностей, потому продолжала искать ответ на этот вопрос, вместо того чтобы просто принять свое новое чувство как божий дар и подумать о том, что ей с ним делать.
Примерно в то же время ее подруга уселась перед зеркалом, чтобы поправить прическу перед ужином, но светлые локоны уже полчаса оставались в прежнем, немного растрепанном, виде, неминуемом после возвращения из гостей в открытой коляске. Кэтрин не находила в себе, сил позвонить горничной, ей хотелось побыть одной и как следует подумать — похвальное занятие для леди, скажу я вам. Во всяком случае, тебе, Джесси, иногда полезно ненадолго прекратить болтать и уделить время серьезным размышлениям.
Раздумья Кэтрин Бьюмонт никак нельзя было назвать радостными. Молодая, красивая, богатая девушка, всеми любимая и готовая отвечать людям тем же чувством — казалось бы, кого уж тогда считать счастливицей, как не ее? И все-таки Кэтрин страдала.