— Мы с тобой ведем активную светскую жизнь. Мои друзья… — начал Этьен, но Анна его перебила:
— Они вынуждены терпеть меня, как твой придаток. В действительности они меня презирают. Я во многом не похожа на них, по крайней мере на большинство из них.
Нежные щеки Анны окрасились румянцем. С этой девушкой, ставшей его женой, Этьен обычно ассоциировал определение «бесцветная». А сейчас она преображалась на глазах.
— Почему ты не говорила мне раньше о желании расширить круг общения?
— Не считала нужным и не люблю жаловаться, однако от французских курсов я не откажусь.
— Ты необыкновенно терпелива! Много ли дней тебе пришлось провести в одиночестве в прошлом году?
— Сейчас скажешь, что вытащил меня из грязи, — бросила Анна, не обращая внимания на его раздраженный вздох. — Ты можешь ждать от меня верности, но никак не безграничной благодарности. Если помнишь, я предупреждала тебя, что из меня не выйдет лучшей в мире хозяйки. Тем не менее я хорошая мать.
— Замена матери.
Анна вздрогнула. Этьен тут же пожалел о своей несдержанности, и досада отразилась на его лице.
— Дети любят тебя. — Он хотел сгладить резкость, но только сильнее расстроил Анну. — Я недостаточно щедрый муж?
Этьен напрасно затеял выяснение отношений, ведь их сделка не подразумевала ни любви, ни скандалов.
— Я этого не говорила.
С самого начала Этьен настоял, чтобы она использовала на личные нужды те средства, которые он щедро переводил на ее банковский счет каждый месяц. Жене Этьена Кемпа не пристало иметь гардероб, состоящий из одних лишь джинсов и джемперов. Обнаружив, что Анна никак не может преодолеть свою робость в отношении траты денег, он попросил одну из своих сотрудниц, Алису Чамбер, помочь ей.
Анна, видимо, не нравилась Алисе, или у той был просто ужасный вкус. В любом случае все вещи, купленные ими вместе, оказались таких расцветок и фасонов, что Анна выглядела в них блеклой и неинтересной.
При взгляде на несчастное лицо Анны, обрамленное мягко ниспадающими шелковистыми волосами, раздражение Этьена стало утихать. Она казалась совсем юной. Временами Этьен ясно сознавал огромную разницу в их возрасте. Но, как правило, Анна держалась с невозмутимостью, свойственной зрелым женщинам.
— Не говорила, но ты явно недовольна. Не пойму, в чем дело, — сказал он уже спокойнее.
— Как ты можешь?! — Заготовленная колкость так и осталась невысказанной. — Все в порядке, я просто устала, — хмуро проговорила Анна. Она вдруг ощутила всю тяжесть собственного одиночества.
— Хорошо, поговорим утром! — Этьен повернулся и вышел.
Анна не знала, плакать ей или смеяться. В заветных мечтах она грезила, как Этьен входит к ней в комнату, но он оставался невосприимчивым к ее женским чарам. Не сработала ни одна из тщательно подстроенных Анной ловушек, вроде соринки, попавшей в глаз.