Следователь полон скепсиса, кривится недовольно: на кой хрен нормальным людям этот альпинизм? А вот нам стало известно, гражданин Пермяков, что с вами в горы ходить не любят. Говорят, что кто с вами уходит, тот уже не возвращается. Это правда?
Горько Славке и обидно. Что понимает этот лысеющий тип с нездоровой кожей лица, желто-серой от постоянного пребывания в накуренном помещении? Величайшие вершины мира не сдаются без боя. А где бой, там и погибшие…
На высоте семь тысяч метров работа не согревает. На высоте восемь тысяч метров перестает греть и одежда. В палатке, в спальном мешке, невозможно уснуть из-за холода. Согреться можно горячим чаем. Надо только заставить себя выйти на лютый мороз и дикий ветер, набрать снега, потом веpнуться и разжечь примус. Вода закипает при восьмидесяти градусах по Цельсию – слишком низкое атмосфеpное давление. Поэтому и сварить ничего нельзя. Если какой-нибудь олух вам заявит, что живет на таком севере, где в воздухе всего тридцать процентов кислорода от нормы, плюньте ему в глаза. Тридцать процентов там, на вершинах. Все движения замедляются вдвое-втрое, человек забывает, что он делает и куда идет. Он видит вещь, но не может вспомнить, для чего она нужна. И при этом он ещё получает литр кислорода из баллона каждую минуту. При двух литрах можно двигаться почти нормально, но тогда не хватит кислорода на спуск с вершины. Большинство из тех, кто не вернулся, погибли именно при спуске…
Ничего этого Славка следователю рассказывать не стал. Все равно не поймет. И даже идиотские подозрения в зверском убийстве собственной матери его не задели. Горы научили его не растрачивать себя на мелкие чувства вроде обиды, зависти, ревности, подозрительности…
Он вернулся в пустую квартиру и лег на диван. Ехать на радиостанцию не стоило. Конечно, он мог бы заставить себя подняться на вышку и взяться за работу, как не раз это делал в горах, заставляя себя подняться и продолжить подъем или спуск. Но там речь шла о жизни и смерти. Сейчас его мучило другое: кто виноват в гибели матери? Следователь Морщинкин ничего не сказал по этому поводу. Мол, версии отрабатываются. Славка попытался было заикнуться о рыночных торговках, которые могли что-то видеть, но Морщинкин сразу его осадил, сказав, что уличный рынок в ту ночь не работал вообще.
Славка заново прокручивал в голове разговор со следователем, и у него находились совсем другие ответы на поставленные вопросы – точные, исчерпывающие и язвительные. Да что толку? После драки, известное дело, кулаками машут только неврастеники.