– Я думала, что ты не заметишь, – безжизненным голосом произнесла Лорна.
– Что ты хочешь этим сказать, Лорна? Я пошла на эти паршивые танцульки, чтобы моя дочь хоть немного развеялась – ты ведь у нас без танцев и дня прожить не можешь, – а ты такие фортели откалываешь! Мало того, что весь вечер просидела как истукан, так еще и улизнула, никому даже слова не сказав. Чтоб больше этого не было – я не потерплю такого обращения!
– Да хватит комедию ломать, мама! – Лорна села в постели и выпрямилась, глядя прямо в глаза матери.
– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – взвизгнула Бетт. Ее лицо побагровело, глаза метали молнии.
– Ты сама напросилась. Не надо было так себя вести. Строишь из себя непонятно что…
От звонкой оплеухи девочка потеряла равновесие и стукнулась головой о стенку. И Бетт ударила бы дочку еще раз, если бы Дженни не схватила ее сзади, крича:
– Бетт! Немедленно прекрати! Господи, да что на тебя нашло?
– Я не позволю ей так со мной разговаривать. Да как она смеет? Мерзавка! Я ее проучу.
Бетт вырвала одну руку и уже замахнулась было снова, как вдруг обмякла, а рука ее безвольно повисла, как плеть. В следующий миг Бетт сгорбилась и, разразившись громкими истеричными рыданиями, высвободилась из рук Дженни и бросилась вон из спальни.
Дженни закрыла дверь и вернулась к кровати Лорны. Она села и, обхватив содрогающееся тело девочки, прижала ее к себе. Странно, но даже сейчас, утешая Лорну, она думала о ее матери, ведь Бетт только что потеряла свою дочь; возможно, навсегда. Как бы ни сложилась даже их жизнь, случившееся навсегда встанет между ними непреодолимым барьером. Сердце Дженни разрывалось от жалости. Бедная Лорна, бедная Бетт. бедный Пол…
– День подарков [2]. Когда-то я и сам обожал Рождество, но со временем все, к сожалению, меняется. Дай-ка мне сюда бокал.
– О, нет, Пол, с меня уже хватит, – засмеялась Дженни, прикрывая рукой свой опустевший бокал. – Я уже целых три выпила.
– Давай сюда, – упорствовал Пол. – Что такое три бокала в День подарков? А тебе, крошка? – Он повернулся к Лорне. – Тоник, лимонад, оранжад?
– А можно шерри, папочка?
– Нет, нельзя, ты уже целую рюмку выпила. Да и за ужином вина напробовалась. Что за дети пошли? Итак?
Лорна скорчила потешную гримаску.
– Что ж, – пусть будет тоник, – вздохнула она.
– Вот, умница, – похвалил Пол, отправляясь к бару. – В эту минуту на вечеринке, которую показывали по телевидению, волынки загнусавили шотландский танец и Пол, позабыв о напитках, задорно выкрикнул:
– Вперед, Джинни! За мной, Лорна! Смелее размахивайте кильтами! За мной, зададим им перца!