— В нем мудрость и власть. Ты же этого хотела?
* * *
А к вечеру следующего дня случилось то, чего Дарисия опасалась.
Она как раз кормила ребенка, когда, даже не постучавшись, в комнату ввалился Намир. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — случилось что-то из ряда вон выходящее.
— Госпожа! Отряд… Сюда идет отряд. Они прикрывались, наши дозорные увидели их только у границы некрополиса! И они… Вот-вот будут здесь. Мы… готовимся.
Волшебница, словно и не слышав, продолжала кормить ребенка.
— Дарисия!??
Иф-Шинн удивленно моргнула — не часто Намир обращался к Дарисии по имени, все больше величая госпожой.
Поцеловав дитя в лобик, женщина медленно проговорила:
— Кажется, я знаю, что им нужно, Намир. Собирай своих людей, и… Уходите отсюда подальше. Они пришли за мной.
Намир застыл, не веря собственным ушам. Затем его кулак с грохотом опустился на столешницу.
— Тише, ребенка испугаешь, — проворчала волшебница.
— Ты просто ума лишилась, если думаешь, что я тебя оставлю!
На смуглом лице Намира застыла маска отчаяния.
— Но у тебя нет выбора, Намир. Там… — она на миг замолчала, темные глаза подернулись дымкой, — там есть маг. Всего лишь один, но… Боюсь, нам с ним не справиться. Подумай хорошенько, зачем тебе и твоим людям рисковать своими жизнями? Дело-то касается только меня… И еще этой малышки, как мне кажется.
— Нет, — он покачал головой, — я не позволю им… В конце концов, я не оставлю тебя в беде, Дарисия. Неужели ты не понимаешь? Ведь это… Так просто…
Волшебница пристально посмотрела на него.
— Ты осознаешь, что можешь погибнуть? Я еще раз говорю — собирай своих и уходите.
— Нет. Мы останемся.
Резко повернувшись, он выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Ох, какой дурак, — горько прошептала Дарисия.
Сев на постели, протянула девочку Иф-Шинн.
— Подержи-ка ее. Мне нужно одеться. Кажется, это будет моя последняя… Битва…
Танцующая Со Смертью промолчала. Да и что она могла сказать? Живой комочек зашевелился в ее руках и захныкал.
Дарисия расчесала свои густые пепельные волосы, облачилась в свободное платье, которое ей принесли еще утром. Неуклюже наклонившись, пошарила рукой под кроватью и вытащила оттуда кожаные башмаки.
— Сейчас ты возьмешь ее, — тихо сказала волшебница, кивнув на ребенка, — и спрячешься в каком-нибудь укромном местечке. Чтобы ничего не случилось с моей дочкой… Она должна жить, понимаешь? Обещай, что сделаешь все, чтобы девочка осталась в живых! Ну?!!
В глазах Дарисии блеснули слезы. И у Танцующей возникло тягостное чувство, что это — их последний разговор. Она растерянно кивнула.