— Эй, господин маг! Куда? — заволновался Гэлмор.
Фрегот молча вернулся к остановившимся солдатам. Кто-то из латников сочувственно кивнул:
— Гиблое место, милорд волшебник.
Заворочались солдаты, прикрикнул что-то сотник, и колонна снова двинулась в путь.
Широкая длинная кишка именуемая «Кривой улицей» тянулась к центру города. Обшарпанные стены сменялись веселыми вывесками, дома стали повыше, побогаче, появились фонари — Фрегот вздрогнул: на одном из них, смердя, нелепо дрыгая босыми ногами в язвах, висел человек.
— Мародеры… — мрачно прокомментировал Гэлмор.
Волшебника затошнило, запах разлагающейся плоти ударил в ноздри — Фрегот отвел взгляд, ускорил шаг, стремясь скорее уйти от колышущейся мерзости. Что-то испуганно прокричал латник, солдаты вокруг заворочались — маг увидел, как из-за поворота прямо на них движутся люди в лохмотьях. Шатающаяся полупьяная походка, нелепые жесты, словно незнакомцы разгребают невидимый завал впереди руками, изорванная грязная одежда: расшитый золотом кафтан и нищенская роба, аляповатое платье портовой шлюхи и алый кулак на когда-то белоснежной котте, и лица, людские… нечеловеческие лица.
— Зомби… помоги Спаситель… зомби — совсем еще молодой безусый солдатик судорожно вцепился в алебарду. — Зомби…
— Держать строй, вашу бабушку! Сомкнуть ряды! Быстро-быстро! Кор-р-ровы! — хриплый голос сотника растоптал панику, стальным штырем вонзился в трусливое подбрюшье.
Засуетились, затолкались, перестроились латники — ошалевший, растерявшийся Фрегот сам не заметил, как оказался в конце людского строя. Впереди: ощетинившиеся пики, выставленные вперед алебарды, занесенные эспадоны. Позади — волшебник. Зомби — едва полдюжины наберется — оказались вдруг совсем близко, рядом, Фрегот вскинул руку, прокричал заклинание и — что-то загрохотало, забацало — с неба — короткая вспышка — в нападающих серебряной змейкой метнулась молния.
Свет.
Шесть дымящихся фигур врезались в строй, в тело вломилась боль отката, люди впереди вдруг попятились, человеческая волна захлестнула, потащила мага назад по улице. Крики, ругательства, боль — впереди, вокруг плечи, стальные животы латников.
— Ноги! Бей в ноги, кор-р-ровы! — рев Гэлмора. — Бе-е-ей!
Строй… железная, издыхающая потом и кровью толпа, срываясь на бег, пятилась по улице. Быстро, судорожно, деловито: вперед-назад, вперед-назад двигались пики, алебарды, мечи врезались в мертвую плоть, дробили, ломали, рубили… воины отступали, отступали так, что медлительные зомби, порождения смерти никак не поспевали за стремительной, злой, напуганной жизнью. Волшебник оказался зажат в мешанине тел, в двух шагах впереди шел бой, передние, пятясь, напирали на задних, Фрегота смяли, потащили за собой, он едва не упал, боль — зазубренный край чьего-то наплечника резанул по щеке, что-то теплое, липкое на губах… Ругань, радостный вопль: какой-то усач, наконец, подрубил мертвецу ногу, тот, нелепо взмахнув руками, упал на камни, пополз. Фрегот зашептал слова на древнем языке, пальцы сами собой стали чертить в воздухе замысловатую фигуру — тупой удар в лицо — один из воинов слишком резво отвел древко алебарды назад — маг почувствовал, что падает, вверх, бешено кружась, уносилось небо, холод камня, надвигающийся строй сапог… треск одежды и чья-то рука за шиворотом… Рывок — кто-то поставил Фрегота на ноги: