– Ты пьян, да?
– С чего? – ухмыльнулся он. – С пива?
Я в панике взглянула на часы:
– Мне надо позвонить.
– Ну звони.
Я торопливо набрала телефон Зайца Петя. Честно сказать, я спасалась.
– Алло! Это я!
– Арина, ты где?
– Мы в… ужинаем.
– За тобой приехать?
– Ты серьезно?
– Я за тебя беспокоюсь.
– Я не одна. С… – я посмотрела на ухмыляющегося Пашу и, покраснев до ушей, сказала: – Не надо, не приезжай. Я скоро буду.
И дала отбой.
– Куда поедем? В мотель? – спросил Паша.
– Я никуда с тобой не поеду, – я ответила почти спокойно.
– А я денег с тебя не возьму.
– Денег за что?
– За пистолет. И за справки, – невозмутимо ответил Паша. – Ладно, я подожду.
Я невольно вздрогнула:
– Чего?
– Твоей благодарности. Все равно ты никуда не денешься.
– Двенадцатый час. Мне пора.
Честно признаться, я была в панике. Я всегда стараюсь не допускать двусмысленных ситуаций. Когда мужчина ломится ко мне в постель, моя рука невольно откидывает одеяло, в то время как в мыслях сидит Заяц Петь. Он там всегда. Я давно уже поняла, что не способна на измену. Мне тогда лучше домой не возвращаться, потому что жизнь моего мужа превратится в ад. Я буду раскаиваться так, что он в конце концов меня убьет и, значит, сядет. Я решила немедленно попросить счет.
– А десерт? – попытался дожать меня Паша.
– Я не ем сладкого. Расплачусь по счету и пойду. А ты сиди.
– Дура ты, Петухова. Придумала себе клетку.
– Прости, что?
– Клетку. Этого я не могу, то нельзя. В постель только с мужем, в ресторан до двенадцати, в ночной клуб с мамой. Мамы нет, и клубов теперь тоже. Ты что, маленькая девочка?
– Нет. Мне тридцать четыре.
– Ну, так и живи на тридцать четыре. Молодость-то проходит.
– А тебе сколько, если не секрет, конечно?
– Чуть больше, – усмехнулся он. – Мы с тобой друг другу подходим.
– Ты пьян, – повторила я. – Закажи себе еще пива или водки, а я пошла.
– Я тебя провожу. Девушка, счет! – крикнул он.
Я подумала, что минут пять мы будем препираться, кому платить, но ошиблась. Паша спокойно дал мне заплатить по счету. А я уж было подумала, что он хороший. Дело не в деньгах, их у меня много. Но как бы это сказать? Я не феминистка. Мужчина, который позволяет женщине взять в руки папочку со счетом, вызывает у меня брезгливость. Так не должно быть, в этом есть что-то противоестественное. Понимаю, это устаревшие понятия об отношениях мужчины и женщины, но ничего не могу с собой поделать. Мне следовало родиться в девятнадцатом веке и умереть на пороге двадцатого. Но ошибка природы все-таки случилась. Я здесь, и я страдаю. Мое сердце ныло, пока я оплачивала счет. Я вдруг вспомнила маму: «Замуж надо выходить по расчету, чтобы чувствовать себя женщиной, а не…»