Сразу скажу: занятие это бесполезное. Врать я не умею и даже не пытаюсь этого делать. Но все давно уже уверены, что правду не говорит никто, никогда и нигде, поэтому и меня подозревают Бог знает в чем. В глупости, высокомерии, цинизме… Я уже перечисляла, см. выше.
Я их прощаю. Ау, слышите? Я вас прощаю! Вы в этом не виноваты! Что вообще взять с людей, которые ежедневно видят рекламу? Если не видят, то слышат. Если не слышат, то она дышит им в спину, настырно лезет в их мобильные телефоны, в электронную почту, в общем, в мозг. Она вся – сплошная ложь. Люди не виноваты, что заодно с ней подозревают во лжи всех и вся. Они ведутся на рекламу, а потом плюются от омерзения. И опять ведутся. И вновь плюются. И опять… Есть ли этому конец? Время покажет, но пока отчего-то не показывает. Это норма жизни: подозрительность.
А у мента еще и работа такая. И повод есть! Поэтому в нашу вторую встречу у него в кабинете он вцепился в меня намертво. Во-первых, сказал:
– Вы меня обманули, Ариадна Витальевна.
– ?..
– Воспользовались тем, что я здесь недавно и еще не вошел в курс дела. – Должно быть, его предшественника уволили за взятки. Или он даже сел. – У вашей матери, оказывается, была причина, чтобы покончить с собой!
– А я разве говорила, что нет?
– Вы говорили, что у нее не было проблем с мужчинами.
– А разве были?
– Как вы тогда объясните, что пару месяцев назад, в начале мая, умер ее любовник? Умер при весьма загадочных обстоятельствах.
Я сразу поняла его взгляд: готовь деньги. Моя мать очень ловко умела это устраивать, а я не умею совсем. Но, видимо, придется научиться.
– Это были не загадочные обстоятельства.
– А что же тогда?..
Я пожала плечами:
– Он умер, и все. Согласна, что смерть сама по себе загадочна. Но только не обстоятельства. Моя мать все-таки писательница. Слова «загадочно» и «обстоятельства», как она бы сказала, из разных весовых категорий.
– У нас допрос, а не урок литературы!
– Извините.
– Тогда я, с вашего позволения, продолжу?
– Конечно!
– В деле записано, – он открыл папку. – «Неудачно упал на садовый нож».
Я вздохнула и спросила:
– Сколько?
– Вы что себе позволяете?!!!
Он вскочил и забегал по кабинету. Я молчала. Я сказала то, о чем он подумал, но он почему-то начал кричать, бегать из-за угла в угол, грозить мне статьей. Я прекрасно знала, чем все закончится: он возьмет деньги. Для этого все здесь так и устроено. И вообще в нашей стране. Все вопят о коррупции, о том, что надо за нее сажать, только других. Сами же преспокойно берут взятки. Чем больше кричат, тем больше берут. Я не наивная девочка, два месяца назад мы это уже проходили.