Джина опустила глаза и принялась разглядывать руки, безвольно лежавшие на коленях. Она в самом деле сходит с ума. Она поверила ему.
— Эта авария самолета была вымышленной?
Морган засунул руку в карман и прислонился к стене.
— Шесть лет тому назад мой начальник вознамерился перевести меня в специальное подразделение, которое именуется Штабом по чрезвычайному положению. Мы участвовали в самых невероятных, самых безнадежных ситуациях, связанных со спасением экипажей кораблей и тому подобное. Для этого требовались люди, которые могли проскользнуть, и проскользнуть незаметно, в самые неожиданные места. Эти люди могли исчезать, не оставляя никакого следа.
— И вы были нужны там, — предположила Джина.
— Да.
— А как же ваша семья? Она знала, что авария — блеф?
— Нет. — В глазах у него появилась дымка, сквозь которую трудно было определить, что он переживает. — Так было безопасней и для них, и для меня. Мой начальник все устроил, и я превратился в Неуловимого Рыцаря, человека без семьи, без прошлого, без имени.
— Без имени, — почти беззвучно прошептала она. — Тогда почему вы сказали мне свое имя?
Он вполоборота отвернулся от нее.
— После того, что я сделал, мне казалось, что это было просто необходимо.
Она про себя повторяла его рассказ, осмысливая, есть ли в нем какие-нибудь изъяны. Кое-что вызывало у нее сомнение.
— Почему вы не явились в свою контору и не попросили там помощи?
— Я не могу. — Он вытащил руку из кармана и взъерошил волосы. — Из-за того, что моя фотография появилась на телевидении. По этой причине меня опознали под тем именем, которое мне там дали. Контора объявила меня персоной нон грата. Агент, который провалился, — вне контроля. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Нет, Джина была беспомощна, она не понимала.
— Это что же, если по телевидению будет показан шпион либо в газетах будет сообщено, что кто-либо из ваших агентов провалился, попал в плен или убит, то начальство будет отрицать, что знает его и отвечает за его действия?
Он легонько усмехнулся, выслушав ее толкование.
— Это близко к истине. — Усмешка внезапно исчезла. — И потом кое-кто хочет убрать меня с дороги. В сущности — убить.
Сколько же нервных потрясений пришлось ей пережить за такой короткий отрезок времени? Джина с грустью подумала, что у нее стал вырабатываться своеобразный иммунитет к ним.
— Показывая твою фотографию вместе с моей, они тем самым дали понять, что и ты разделяешь ответственность.
Нет, приобретенного иммунитета ей явно не хватало. Джина задрожала.
— Меня никто не собирался убивать, — хрипло проговорила она. — Никто не испытывал ко мне ненависть. Я не представляю собой ничего особенного. Почему же кому-то захотелось меня убить?