Открыв глаза, он увидел, как на ее губах играла нежная, таинственная улыбка. У него напряглись мышцы живота, желание разгоралось в нем.
— Я хочу тебя, Боб, даже больше чем хочу. — Кончик ее розового язычка высунулся между губами. — Я думаю, что и ты хочешь меня. Мне с тобой хорошо, ты никогда не сделаешь мне больно. Я верю тебе, как самой себе.
Морган не мог больше сдерживаться. Он выпрямился, взял Джину на руки и понес в укромное место, скрытое от чужих глаз кустарником и скалами. Расстелив одеяло, он снял с ее головы полотенце и пальцами пригладил ее короткие пламенеющие кудри.
— Ты уверена, Джина?
Она ладонью ободряюще потрепала его по щеке.
— Еще никогда в жизни я не была так уверена.
Он растянулся на одеяле и, играя, потянул Джину на себя. На лице у него светилась широкая и мягкая улыбка, которая ей очень нравилась. Улыбка стала еще шире, когда он взглянул в ее глаза. У нее был вид победительницы, но победительницы, не знающей, как дальше распорядиться своей победой.
Однако вскоре Морган убедился, что она весьма способная ученица. Он взял ее руку и положил себе на грудь, чтобы ей было удобнее изучить все долины, холмы и изгибы его тела. Приободрившись, она принялась ласкать его, сначала медленно, робко, но постепенно все больше и больше распалялась.
Она терла ладонью его грудь, нетерпимо поднимая ткань темной рубашки. В конце концов сняла ее. Когда открылось его обнаженное тело, на лице у нее появилось выражение восхищения и желания.
— Ты самый красивый мужчина.
Когда она провела пальцем по его соску, он застонал. Он сжал пальцы в кулаки, чувствуя, как жар разливается по всему телу.
Для человека, выработавшего привычку быть эгоистом, расставаться с ней было трудной задачей. Он думал, а следует ли позволять ей иметь над ним, над его чувствами и телом полный контроль. Но потом эмоции захлестнули его, ему стало неважно, кто над чем главенствует. Он слегка улыбнулся, чувствуя, что Джине нравится ее власть над ним.
Джина пребывала в восторге, это был самый дорогой подарок, который она когда-либо получала. Рядом находился человек, который переломил свою суровую холодность. Теперь он предлагал ей всего себя, разрешал делать с ним все, что она захочет. Такого возбуждающего чувства она еще никогда не испытывала, даже мечтать об этом не могла.
Когда она взялась за молнию на его джинсах, пальцы у нее дрожали. Она испытала прилив торжества, сумев самостоятельно расстегнуть ее. Она принялась медленно стягивать вниз его узкие джинсы и на какой-то момент замерла, чтобы полюбоваться его крепкими, мускулистыми ногами.