– Ты плакала, – констатировал мой заместитель.
– Тебя это не касается.
– Конечно.
– Ты не ответил на один вопрос: зачем ты пришел?
– Ну… не сиделось дома. Места себе не нахожу… Все думаю…
– А ты не думай, – оборвала я его. – А соображай! Когда-то ты был хорошим креативщиком. Те времена, видимо, давно ушли в прошлое? Но напрячь свои извилины придется всем нам. Ради нашего же общего дела.
Я била, жалила, выискивала больные места и направляла туда свои точечные удары. Гриша это понял и отвернулся. Кажется, сейчас я выглядела законченной сукой, но ничуточки в этом не раскаивалась.
– Да-да, я понимаю. Но ничто мне на ум не приходит. Вот только… – он замялся.
– Гриша! У меня забот по горло. – Для большей убедительности я резко провела ребром ладони по своей шее. – Неприятностей тоже выше крыши. Если у тебя есть какие-то соображения, догадки, – а они должны быть! – выкладывай и не тяни.
Гриша искоса посмотрел мне в глаза, как затравленный зверек. Наконец, решившись, он щелкнул замочком портфеля и достал какую-то бумагу.
– Это что? – показала я на нее пальцем, словно боялась заразиться.
– Письмо. Я обнаружил его в своем портфеле… Утром.
– Как оно туда попало?
– Без понятия.
– Это не ответ. Письмо было в твоем портфеле. Так?
– Так, – обреченно сказал Гриша. – Но как оно туда попало – я понятия не имею! Честное слово!
– И что там?
– Прочитай сама.
Я взяла бумагу. С белого листа ровные машинописные строки извещали нас о том, что ролик никто не вернет и чтобы я по этому поводу даже и не «волновалась». И никаких действий предпринимать я не должна, иначе мне придется, и очень скоро, пожалеть об этом. Слово «пожалеть» было почему-то напечатано жирным шрифтом.
Я посмотрела на Гришу. А он – на меня.
– Ну не из воздуха же оно материализовалось? Как-то оно попало к тебе… Кто имел доступ к твоему портфелю? Только ты?
– Не совсем…
– Что значит – «не совсем»?! – взвилась я. – Мне твои намеки не требуются. Или ты выкладываешь все, как есть, или я… за себя не ручаюсь! Мы расстались с тобой в субботу. Вчера был выходной. Каким образом в течение выходного дня могла попасть к тебе эта бумага?! Объясни, будь добр!
Я подалась вперед всем корпусом.
– Дело в том, что я был дома у наших сотрудников. Я подумал, что если я поговорю с ними, попробую убедить того, ну… того, кто взял ролик, вернуть его, то все будет по-старому, никто не пострадает, и работа спокойно пойдет дальше…
– Ты – что?! Ездил к ним домой?! – не поверила я своим ушам.
Гриша виновато кивнул.
– Ты соображаешь, что творишь?!
– Соображаю. Но я болею душой за наше дело не меньше тебя! И если ты сама не помнишь, то я позволю себе напомнить тебе, что мы с тобой на пару стояли у истоков этой компании и на первых порах я даже вложил в нее свои деньги!