Похоже, на этот раз он говорит искренне. Однако все равно надо быть начеку.
— На сей раз ваше объяснение должно быть абсолютно достоверным. Мне кажется, что о намерении вашего отца вам позвонить вы уже знали. И именно поэтому пришли ко мне в номер, чтобы кто-нибудь застал вас там.
— Честное слово, я совершенно не знал, что он будет звонить. — Филипп взглянул на собеседницу с удивлением. — Вас волнует, что о вас думают посторонние, да?
Нэнси огорченно кивнула.
— А как вы думаете? Я стараюсь вести достойную жизнь, — горделиво сказала она.
— Скажите… Вы завтракали в ресторане?
Она кивнула.
— Почему же вы не заказали завтрак в номер, если вас так беспокоят досужие домыслы сплетников?
Нэнси вздернула подбородок.
— Чтобы тем самым подтвердить, что я сделала что-то, чего стыжусь? — с вызовом спросила она.
В глазах мужчины мелькнуло явное восхищение, на щеках появились ямочки.
— У вас есть мужество, Нэнси, — мягко произнес Филипп. — Я приятно удивлен. Для этого надо обладать решительным характером.
— Характер у меня есть. Что же вы намерены предпринять, чтобы восстановить мое доброе имя?
— Предоставьте все мне. Я позабочусь, чтобы ни один человек в отеле никогда не бросил на вас косой взгляд. Обещаю!
— Спасибо. — На душе у Нэнси стало легче. — А теперь… Вы сказали, нам надо поговорить… Что именно вам надо мне рассказать? — осторожно спросила она.
— Довольно неприятную историю. Полагаю, нам лучше пройти в дом. Мои владения граничат с «Голубой лагуной». Посидим на веранде, выпьем кофе.
— Я не могу доверять вам, Филипп, — пробормотала Нэнси.
— Вас беспокоит, что вы будете со мной наедине? — Филипп чуть улыбнулся. — Со мной живет моя тетя, к тому же дом полон слуг. Ну, пошли?
— У меня ведь выбора нет, верно? — обреченно вздохнула Нэнси.
Мужчина быстро коснулся ее плеча, как это делают, успокаивая близкого друга.
— Выбора действительно нет, — спокойно согласился он.
Нэнси еще колебалась, но Филипп уже взял ее за локоть и повел рядом с собой.
— Все кажется ужасно неухоженным, — заметила женщина. — Кто-нибудь этим пляжем пользуется?
— Редко. — Филипп помог ей забраться в машину и захлопнул дверцу. — «Голубая лагуна» возвращается к своему первобытному состоянию. С таким хозяином, как мой отец, далеко не уедешь. — Он махнул рукой. — За свою историю поместье претерпело несколько ударов судьбы — урон от урагана, от болезней людей, полное небрежение со стороны моего отца и его враждебное отношение к Ассоциации.
— Ассоциации?
— К обществу аграриев, — небрежно произнес Филипп. — Это рыночный агент для фермеров в Спаниш-Тауне. Фермеры трудятся на полях, Ассоциация же скупает урожай и продает на рынках. Разорвешь связи с обществом — и нет у тебя рынка. А именно это и сделал мой отец.