Из телевизора продолжала литься рождественская музыка, но сейчас Хелен была слепа и глуха к ней, — ее сердце выводило свою мелодию, мелодию радости и счастья. К тому же Джон целовал ее так страстно, что она, кроме него, ничего больше не замечала.
— Обещай мне кое-что, — потребовал Джон, когда наконец с трудом оторвался от ее губ.
— Что? — спросила Хелен, у которой от радости и любви кружилась голова.
— Что ты никогда не будешь готовить для меня свой особый ягодный пудинг!