— Вы правы, Карина, — заметил граф. — Гай и я не должны были использовать вас в качестве оружия в борьбе друг с другом. Я приношу вам свои извинения и надеюсь, что он сделает то же самое.
— Сэр Гай уже извинился, и я… простила его.
— Вы говорите так, как будто собираетесь поддерживать с ним дружеские отношения, хотя я этого не одобряю, — недовольно сказал граф.
— Я уже говорила вам, — ответила Карина, — что если у вас есть друзья, то и я собираюсь иметь друзей. Вы можете не любить сэра Гая, но, с тех пор как я приехала в Лондон, только он один был добр ко мне.
Граф ничего не успел ответить — коляска подъехала к Дроксфорд-хаузу на Парк-лейн. Лакей открыл дверь, и Карина вошла в ярко освещенный зал.
Внезапно она почувствовала, что недовольна собой. Вместо того чтобы показать графу, что они прекрасно могут жить в мире и согласии друг с другом, она весь вечер с ним ссорилась.
Она посмотрела на него, и он показался ей очень красивым в своем атласном фраке, бриджах, изящно завязанном галстуке с крупным бриллиантом.
Она шагнула к нему, чтобы попросить прощения, если удастся, вызвать у него улыбку. Ей так хотелось, чтобы он ласково посмотрел на нее, как тогда, когда он пригласил ее поехать с ним в Ричмонд-хауз. Но она не успела сказать ни слова. Граф повернулся к Ньюмену и распорядился:
— Пусть карета подождет.
«Он возвращается к леди Сибли», — подумала Карина и, не глядя на графа, присела в реверансе.
— Спокойной ночи, милорд, — безжизненным голосом сказала она и стала подниматься по лестнице, чувствуя себя страшно усталой, никому не нужной и, непонятно отчего, вот-вот готовой расплакаться.
Граф Дроксфорд открыл двери Уайт-клуба и, сделав вид, что не замечает своих знакомых, которые хотели с ним поговорить, прошел и сел за стол в самом дальнем углу столовой, где, как он надеялся, ему никто не помешает.
Он положил на стол несколько газет, которые собирался прочесть за едой. В них были сообщения о реформе избирательной системы, мысли о которой не давали графу покоя последние два месяца.
В это утро он присутствовал на собрании пэров. Это было одно из тех нужных собраний, на которых требовалось его присутствие и которые уже стали ему надоедать.
Реформа избирательной системы, призванная ослабить власть короля, передавала бразды правления в руки среднего класса. Она всколыхнула всю страну.
И не только потому, что проведение избирательной реформы сильно запаздывало. Низы понимали, что от нового стиля руководства выигрывают бедняки и рабочие, которые были недовольны правлением Георга IV.