Длинные полосы изрезанной на ленты рубахи я еще раз промыл и отжал в бурой от обилия торфа воде. Более чистые обрывки сложил в несколько слоев и пропитал антисептической настойкой из флакончика. Пришлось экономить. Запас полевой аптечки на такое количество ран был явно не рассчитан. Хорошо хоть обезболивающего порошка вдоволь. Заглушить боль, притупить чувства и протопать несколько километров к спасительной проточной воде — вот короткий план на сегодняшний вечер. Оценивая собственное состояние, скорей проползти на четвереньках, чем бодро прошагать. Надеюсь, этот урод — князь Михаил — не настолько изощрен и достаточно самоуверен, чтобы не сподобиться отравить наконечники стрел. Иначе все мои бравые потуги лишь пустая суета. Хотя это маловероятно, тем более что стрелял не только он. Не может же быть так, что у всех стрелы были отравлены. Хотя достаточно и одной, чтобы дать дуба в этом гнилом болоте.
Места чужие, незнакомые. Продуманного маршрута пока нет. Помню, что выше по реке видел довольно большое поселение, даже укрепленное. Мы проезжали возле него на рассвете. Стоящую на холме деревянную крепость не заметить было трудно. Стоило мне спросить, что за поселение, да как-то не удосужился. Хотя какая к черту разница, двигаться вверх по течению мне сейчас не резон.
А вообще, я рано паникую, могло быть гораздо хуже, так что еще легко отделался. Пока все удачно складывается, а значит — шансы на спасение велики. Угрем изовьюсь, а выскользну. Разгневал меня Михаил, ой как разгневал. Мало того что я Рязанскую землю себе взял, я к тому же и Москов возьму в отместку, и все, что еще пожелаю!
Во как раздухарился — Аника-воин! Раньше надо было упредить. Ведь знал, с кем дело имеешь! Так и надо дураку, может, теперь поумнеешь… если выживешь!
Чувствуя, что мышцы лица сводит судорогой от стиснутых до скрипа зубов, я попытался немного расслабиться. Обезболивающее уже действовало, но медленно. Острая, пронизывающая насквозь боль отступала постепенно, какими-то волнами. Антисептик перестал щипать и пронизывать раны, словно раскаленными спицами. Повязки, намотанные криво и второпях, все же остановили большую часть кровотечения, так что можно выдвигаться, пока совсем не потерял силы. Сознание мутное, но я четко понимал, что торчать в лесу незачем. Искать меня не перестанут, и сейчас главная задача — сбить со следа и максимально расширить для противника район поиска. Пойду напрямик, через болота и валежник, так проще. Княжьи люди достаточно ленивые, из седел лишний раз не выпрыгнут, чтоб искать подраненного колдуна по дубравам да в сучковатом ельнике. Да и вечер скоро, что проку шарить в сумерках. Михаил все байки да россказни обо мне ни во что не ставит, а зря. Тот факт, что всяк, от смерда до боярина, князем-колдуном величает, ему пустой звук. Гордец! Я уж и привык, что мне колдовство мое доказывать и не нужно вовсе. Людская молва такого приписывала, что стоило только самому появиться, как все тут же в страхе замирали, отводя взоры и прячась друг за друга. А этот, видать, не пугливый попался. Или глупый. А верней, и то и другое. Правильно же говорят, что только дурак ничего не боится.