— Ой, война… — вздохнула в ответ старуха. — Войной начала життя, войной, видать, и кончу. А штоле тебя на войну-то тя не позвали, ли че?
— «Ли че» не позвали, а чо? — в тон бабке ответил Рустэм.
— Вот и батьку мово не звали, дык сам поволокся, да и не приволокся. Поди свидимся скоро, — она вытащила ведро воротом колодца и перелила в свое. Потом бросила в глубь колодца тяжелую цепь и отпустила ворот, едва придерживая его ладонью. Вода глухо плюхнула где-то под землей.
— Баб Дусь, а что еще по телевизору говорят? — уточнил Рустэм.
— Да чо я понимаю, и так ума не было, а по дряхлости так совсема ухрюпился. Хуш так пошли, зырнешь, чо кажут-то.
— Так я тут не один, баб Дусь!
— А сколя вас? — поджала губы старуха.
— Шестеро, — ответил Рустэм.
— На шастяк-то замтрак-от сбарахлю, колы картоху будитя, ли чо?
— Ну и ладушки, баб Дусь! Сейчас я своих позову…
Главное в выживании что? Экономить ресурсы. Есть где пожрать? Значит, есть на чем сэкономить. Каждая лишняя калория увеличивает шансы на выживание. Что консервам в схроне сделается? А бабкина картошка пропадет, если не съесть ее. Кстати, о картошке…
— Баб Дусь! — крикнул Рустэм, хрустя малосольным огурчиком, когда они доедали пареную в русской печке картошку.
— Ась? — откликнулась она, роясь на кухонной полке. Полка та была накрыта чистой, застиранной до дыр занавесочкой, опускавшейся до самого подоконника. Где-то тикали часы. Около теплой печки дрых огромный серый кот.
— Баб Дусь! А картошки у тебя можно купить мешочек-другой?
— Христос с вами, сынки! — удивилась старуха. — Такота берите, жаль мне, чоли? Куды мне деньхи твои? Ну-кось, убери! Я вот вам щас чайку наплесну хорошего — мене тута внука привезла. Цвяточная «Бяседа», надоть, так дам пачку. Ли чо?
— Ли чо! — согласился Рустэм. — Не откажемся, баб Дусь!
Его пихнула в бок Иришка, сидевшая рядом на скамье. Ой. Нет. Не на скамье. На лавке.
А чего пихнула-то? К чему у бабки отбирать пачку какой-то «Беседы», когда на Базе ящик «Гринфилда» разнообразного лежит?
— А то вить автолавка тоть к намака раз в две недели ездиет, вот седня прибарахтается, поди. Дак куплю чаю-то.
Рустэм несколько напрягся. Даже жевать картоху в мундире перестал:
— Сегодня?
— Седня, седня, милок.
— Так, бабуль, а что у нас телевизор-то молчит?
— Ой ты, старая совсем, ума-то лишилося… Чичас, чичас…
Бабка воткнула в розетку вилку, потом достала из тумбочки пульт, так и упакованный в полиэтилен, и сунула его Рустэму:
— Доча с внуками подарила тута, шоб не скучно было…
— Баб Дусь! А сама почему не переехала к ним? — поинтересовался Макс.