Глаза Белль округлились от неожиданного откровения.
— Ты когда-нибудь слышала, чтобы я или Миранда упоминали о родителях?
— Трудно сказать... — Белль задумалась. — Не припоминаю.
— А это и не удивительно. Мы их почти не знали. У нас были няни, воспитатели, наставники, педагоги, профессора. Нас отсылали то к кому-либо из родственников, то к дедушкам и бабушкам, которые ничем не отличались от наших родителей, то в закрытые школы-интернаты. Мы очень рано научились обходиться без взрослых, благо деньги были у нас всегда...
— Ты никогда не говорил об этом прежде. А как же вы тогда проводили каникулы?
— В нашем кругу принято приглашать на каникулы однокашников, чтобы не сойти с ума в родительских поместьях от тоски. То мы к кому-либо ехали, то к нам приезжали наши друзья. Мы находили, чем себя занять, пока родители отдыхали от нас. А после университета многие стали такими же папами и мамами. Замкнутый круг, Белль.
— Это ужасно!
— Согласен с тобой. Но нас не так просто сломить. Мы многое пережили, когда были моложе. У нас есть деньги, власть и иллюзия, что все можно купить.
— Я знаю, что ты шутишь, Иво, — ласково улыбнулась ему Белль. — Пойдем домой... — Девушка положила горячую ладонь на его щеку.
У Иво захватило дух. Он понял, что произошло то, к чему он шел все эти дни. Иво понял, что победил ее упрямство. Но это произошло иначе, чем он запланировал.
Что-то в его признаниях заставило ее смягчиться, а это было равносильно жалости. И такого чувства к себе Иво принять не мог.
— Нет, — сухо произнес он.
Иво жестом попросил ее не вставать, а сам откинулся на спинку своего стула. Помолчав с минуту, он произнес:
— Еще недавно я хотел это услышать. Я был уверен, что ты ушла от меня, не подумав. Устала на работе, набралась новых впечатлений в Гималайском туре, придумала изменить свою жизнь, перекрасилась, сменила наряды... Я думал вернуть тебя в прежние берега. Хотел вернуть собственное спокойствие...
— Иво...
— Не перебивай меня. Я хочу все сказать. Не надо принимать близко к сердцу мои рассказы про детство. Это ничего не меняет. Я хочу сказать правду...
Иво замолчал, когда к их столу подошел официант с заказанным ужином.
Иво злился на себя. Он хотел спектакля, потому и привел ее в это людное место. Он хотел легко, собственным обаянием вернуть себе ее женское расположение. Но неожиданно получился серьезный разговор. Им следовало быть сейчас в приватном месте и беседовать с глазу на глаз. Но Иво не терпел подобных бесед. Он был застигнут врасплох, так как решился на несвойственную ему простосердечность.