— Как это грязное?
Настала очередь Шарлотты слегка покраснеть. Она небрежно махнула рукой.
— Всякие телесные выделения, и все такое. Уж не говоря об определенных… запахах. Мой вам совет — держите под рукой льняную салфетку. Даже две, если ваш муж особенно энергичен.
— Льняную салфетку?
Шарлотта кивнула:
— Сами увидите. Грязно.
— А-а.
К счастью для всех заинтересованных лиц, эту тему оставили ради обсуждения преимуществ бельгийских кружев по сравнению с ирландскими. Живая беседа внезапно оборвалась, потому что в комнату ворвался Дэр (следом тенью крался Бэтсфоум со списком Шарлотты) и с ревом потребовал объяснить, почему Шарлотта пытается свести его с ума.
— Я подумала, что это будет только справедливо, потому что раньше вы обвинили меня в сумасшествии, уж не говорю про «невыносимо упрямая», — безмятежно отозвалась она, рассматривая и отвергая модели платьев в журнале, который показала ей Патриция. Поскольку понятно, что деньги не имеют для Дэра никакого значения, обычные фасоны, может, и подходящие для любой другой невесты, безусловно, не годились для будущей графини Карлайл.
Дэр негодующе затрясся, услышав этот ответ. Шарлотта подняла глаза, чтобы спросить, чем он так расстроен, но не смогла произнести ни слова. Она потрясенно смотрела на него — Дэр явился в гостиную без сюртука, без галстука, высоко закатав рукава рубашки и демонстрируя мускулистые руки. Рубашка распахнулась, обнажив стройную загорелую шею, и во рту Шарлотты неожиданно пересохло. Она смотрела то на шею, то на руки, не в силах решить, на что ей больше хочется смотреть — на жилистые, сильные руки, теплые и золотистые в полуденном свете, или на сильную соблазнительную шею и едва видную обнаженную грудь с… Боже милостивый, эти золотистые завитки и есть волосы на груди? Она уже решила, что неплохо бы лишиться чувств, но тут же передумала — если сейчас упасть в обморок, то она уже не сможет на это смотреть, а в ту минуту Шарлотте больше ничего не хотелось, только любоваться этим восхитительным обнаженным телом. Руки! Шея! Волосы на груди!
— Честное слово, Дэр, ты что, дикарь — разговаривать со своей нареченной в таком неприличном виде? — рассердилась его сестра. — Даже представить страшно, что подумает о тебе леди Шарлотта!
Шарлотта точно знала, что она думает. Она думала, что прятать такое потрясающее тело — это преступление против природы, безобразие, издевательство. Она хотела увидеть больше. Гораздо больше. Каждый дюйм этого золотистого, загорелого, мускулистого тела.
Услышав, как сестра требует от него привести себя в порядок, Дэр сердито посмотрел на Патрицию и снова перевел взгляд на Шарлотту, споткнувшись об ошеломленное выражение ее лица. Шарлотта с трудом отвела глаза от его шеи и зачарованно увидела, как гнев Дэра переходит в озадаченное выражение, какое-то время борется с самодовольным мужским удовлетворением и превращается в напряжение, от которого воздух между ними словно сгустился от почти осязаемого желания.