Иван не любит советскую власть. За то, что сгубила его молодость, десять лет держала невыездным. Не дала раскрыть таланты, обрекла на нищету и прозябание. Но то, что он видит и еще увидит, — хуже советской власти. Это растаптывание исторической России.
Подходит к Мурашову, тот как мантру повторяет: «Моя Межрегиональная депутатская группа, моя команда, она еще заявит о себе. Мы — это Евстафьев, Савостьянов, Гаврила Попов!»
Они сидят за стойкой бара «Дон Джованни». Иван включает диктофон, пьет пиво и слушает, что Мурашов несет ему про Межрегиональную группу.
Про борьбу с ретроградами, про Первый съезд народных депутатов СССР, про акции протеста. Он видит простецкую скуластую рожу Мурашова, его ощетинившиеся усики, раскосые монгольские глаза.
В какой-то момент Мурашов срывается на визгливые нотки и прямо говорит о захвате власти демократами. «Наши» готовы взять на себя ответственность. «Наши» — это группа младших научных сотрудников, журналистов, экономистов… они составляют основу команды младоельцинистов.
Вопрос Мурашову: «Что дальше?»
Ответ: «Мы — костяк Межрегиональной группы, мы близки к тому, чтобы возглавить Съезд народных депутатов СССР. В Верховном Совете мы получим большинство, затем в Москве и наконец — в Союзе. Мы поведем беспощадную борьбу с КПСС и надеемся к марту принять закон об отмене ее руководящей роли».
— А если распад Союза?
— Мы приветствуем распад СССР.
Мурашов напоминает братишку-матроса после взятия Зимнего.
Но он уже неплохо осведомлен — по части добротных машин и звездочных отелей. Так же неожиданно начинает хаять отель, в котором их разместил фон Габсбург: «Клоповник трехзвездочный! А я ведь член Межрегиональной группы!» Мурашов не любит дешевку, турецкий ширпотреб и китайские рестораны. Все должно быть на уровне! Его слова подтверждает жена — намазанная яркая дама, она покровительственно похлопывает его по плечу. «Вот где неисчерпаемый заряд буржуазности», — думает Иван. И ему снова становится страшно за Россию.
Долго ждать не приходится: пару лет спустя Аркадий Мурашов, неудавшийся научный сотрудник какого-то НИИ, за преданность Ельцину назначен начальником Главного управления внутренних дел Москвы в ранге первого заместителя министра МВД.
Второй, у кого он берет интервью, — украинский правозащитник Павло Мовчан. Тот проще, лихо выпивает с Иваном по сто грамм водки и начинает нести программный бред сепаратизма. Мовчан — неудавшийся сценарист, интеллигент-расстрига, пьянствовал после Литинститута Горького на подмосковных дачах, дружил с кацапами-интернационалистами. Перестройка дала ему возможность отличиться.