Так как он промолчал, Элма вздохнула и стала спускаться по тропинке к берегу. Но, не пройдя и нескольких шагов, услышала его голос:
— А что, если я воспитываю детей по системе, обратной общепринятой, создаю им настолько жалкие условия существования, что им приходится волей-неволей самим решать, как поступать?
Элма остановилась и, посмотрев ему в лицо, произнесла:
— Ну, поскольку они совсем не производят впечатления обездоленных, я бы сказала, что вы меня опять дурачите. Если бы в программу Олимпийских игр включили соревнования по сарказму, золотая медаль вам была бы обеспечена.
— Не могу же я отдать вам пальму первенства во всем. — И без всякого перехода вдруг спросил: — Что с вашими волосами, мисс Селби? Когда вы впервые появились здесь, они не выглядели завитыми. Они бывают такими только в мокром состоянии?
Элма откинула голову.
— На ваш вкус, они недостаточно спутаны?
Он ухмыльнулся.
— Честно говоря, да.
— Я смотрю, вы в прекрасном настроении, — произнесла Элма со вздохом.
— На самом деле — нет, но мне нравятся ваши волосы, когда они вот так растрепаны.
Он повернулся и ушел, оставив женщину в полной растерянности. Прихватив пальцами завиток волос, она внимательно рассмотрела его, как будто никогда не видела. Ему они нравятся такими? Опять эти его подначки. Он никогда не бывает серьезным.
Ей было хорошо видно, как Кеннет ленивой походкой удалялся по тропинке, держа руки в карманах кожаной «летной» куртки. Воистину, он был эксцентричным мужчиной, совершенно сумасшедшим, и ни одной женщине в трезвом рассудке Элма не посоветовала бы иметь с ним никаких отношений.
Глядя, как он медленно исчезал в тумане, она твердила про себя: «Вы сумасшедший, Крейтон Кеннет». Но ее внутренний голос упрямо гнул свое: «Может, и сумасшедший, но, к несчастью, это не мешает ему оставаться потрясающе привлекательным. Настолько, что при взгляде на него замирает сердце».
Уже пробило десять, но за окнами было по-прежнему светло: полярный день не собирался отдавать свои полномочия. Несколько часов назад Элма высвободила место на кушетке и коротала вечер, листая старые журналы, когда ее внимание привлек какой-то звук. Подняв глаза, она увидела Крейтона с двумя керосиновыми лампами в руках.
— Экономите энергию? — Вспомнив заключенный пакт о ненападении, она попыталась изобразить из себя самую любезность.
— По правде сказать, да. Каждый вечер в это время я выключаю генератор, чтобы не тратить попусту горючее. — Он прошелся глазами по ее гнездышку. — Обычно мы ложимся в десять. Хотя солнце заходит только в половине первого, рассветает здесь рано, в четыре.