— Посмотрите повнимательней.
Михель снова изучил лицо и опять покачал головой:
— Никогда не видел.
— Хорошо. — Наташа отложила рисунок и взяла блокнот. — Значит, вы говорите, что зашли в конюшню, увидели тело и побежали к хозяину гостиницы… Что вы ему сказали?
— Сказал, что на конюшне имперского посла зарезали.
— Зарезали. Вы уверены, что именно зарезали, а не задушили?
Михель растерялся.
— Дык это… зарезали же его.
— Разве? А по-моему, задушили.
Мужчина растерянно покосился на два ножа на полу.
— Это ножи посла. Он оборонялся и порезался, — пояснила Наташа.
— Да? Ну… возможно, я что-то перепутал.
Девочка вздохнула:
— А по-моему, вы сейчас пытаетесь мне врать.
— Я? Да как я…
— Я бы даже сказала, что не пытаетесь мне врать, а врете!
— Госпожа… — Михель похолодел.
— Значит, вы не знаете этого человека, — девочка показала на портрет, — но уверенно узнаете посла империи, глядя на труп мужчины в старой и не очень богатой одежде. Конечно, посол империи всегда ведь в такой ходил, и его каждый в Моригате с одного взгляда на спину узнать может. Вы говорите, что посла зарезали, но тут же, стоило мне сказать, что его задушили, как вы соглашаетесь.
— Но, госпожа…
— Значит, так, либо вы сейчас говорите правду, либо отправитесь к… к… не знаю, кто там у вас безопасностью республики занимается. В общем, к Мэкаллю отправлю, он сам разберется, куда вас засадить за соучастие в убийстве.
— Госпожа! — взвыл Михель, рухнул на колени и в таком положении попытался подползти к ней. — Смилуйтесь!
Наташа отпрыгнула, готовая даже выскочить за дверь.
— Встаньте, — решительно велела она и гораздо менее твердо добавила: — Пожалуйста.
— Не губите!
— Ладно, только встаньте и расскажите мне правду.
— Фирт попутал, госпожа. Да разве ж я стал бы убивать кого? Я ж и мухи никогда не обижал. Да пусть этот фирт в бездну провалится!
— Правду! Что там было!
Михель, так и не поднявшись с колен, затараторил, пытаясь как можно быстрее рассказать о случившемся. В общем, не так уж он и соврал в первый раз. Он действительно прогуливался по парку, маясь головной болью, и тут столкнулся с каким-то человеком в плаще, который его остановил и стал говорить, что зарезали имперского посла, и что его тело в конюшне лежит, и что он, Михель то есть, должен бежать и сообщить об этом.
— Узнать человека сможете?
— Конечно! Я ж его навсегда запомнил, этого гада! Он мне еще золотой дал, чтоб быстрее бежал.
— Дальше.
Дальше Михель растерялся и сразу не поверил, потому по пути все-таки заглянул в конюшню, благо и сворачивать с тропы не пришлось. Увидев там труп, он перепугался до смерти и побежал к выходу, сообщив сначала о трупе не хозяину гостиницы, а офицеру проходившего мимо патруля. Офицер, когда разобрался в несвязной речи Михеля, приказал окружить гостиницу и вызвал подмогу. Сам Михель, вспомнив об обязанностях перед господином, побежал докладывать и ему.