— Как ты, Бел? — сочувственно спросила Дженнифер. — Устала?
— Мне грустно. Еще бы! Ты забираешь у меня моего лучшего друга. За последние несколько месяцев мы провели вместе много времени, — сказала Белла поникшим голосом. — Мне будет ужасно недоставать его.
— Все уладится, — улыбнулся Норман. — Я еще позвоню тебе.
Дженни не поверила своим ушам. Она понимала, что они близкие друзья, но звонить Арабелле во время медового месяца? Откуда? С Канарских островов?
В груди у нее стало холодно. Норман и Бел стояли перед ней, взявшись за руки. Глядя на Арабеллу, можно было подумать, что наступает последний день ее жизни. На лице Нормана ничего нельзя было прочесть, и Дженни терялась в догадках по поводу того, что он сейчас переживает. Она почувствовала себя лишней.
Белла нервно рассмеялась, и в дальнейших ее словах, обращенных к Норману, Дженни услышала вызов.
— Но ты не можешь уехать, пока мы не закончим наш спор! — Арабелла повернулась к Дженни. — Это касается применения тех денег, которые…
— Бел, замолчи, пожалуйста, — грозно прорычал Норман. — Я сделаю то, что решил. Так было всегда, и так будет.
Очевидно, Белла вела речь об отцовских деньгах, объяснила себе Дженни резкую реакцию Нормана. И вздохнула в душе. Будет непросто убедить Нормана не рисковать хотя бы оставшейся частью. Но она постаралась успокоиться, дав себе обещание во что бы то ни стало отговорить его от возможной авантюры. Ничего, скоро все между ними будет по-другому. О Боже, сделай так, чтобы все пошло по-другому!
Недовольно взглянув на Беллу, Норман сказал:
— Мы уезжаем. До аэропорта путь неблизкий. Будь добра, узнай, готов ли уже автомобиль. И попроси, пожалуйста, шофера проверить, в полном ли порядке мотор и как с бензином. — Видя, что она не двигается с места, он сердито дернул головой. — Давай, Бел! — И шутливо похлопал ее немного пониже спины.
— Учти, Норман, Дженнифер не позволит тебе обращаться с ней так, как ты ведешь себя со мной, — сказала Белла, поводя пальцем перед его носом. — Никакой грубости дома! Никакого нахальства!
Дженни насторожилась. Провожая глазами удаляющуюся фигуру Арабеллы, она молила Бога, чтобы Норман не оказался в семейных отношениях подобием ее отца. Ее возмущало то, как Фрэнк подчинил себе мать с помощью грубой и безнравственной силы. Сердце Дженни сжалось при мысли о покидаемом ею впервые родном доме и о человеке, в руки которого она себя отдает.
— Нельзя ли нам побыть здесь еще немного? — спросила она с робкой надеждой. — Я не успела поговорить ни с кем из твоих друзей…
— Они прекрасно проведут время без нас. Давай улизнем от всех. Ты потом часто будешь с ними встречаться. Все впереди!