Оторвавшись от своих мыслей, Норман холодно оглядел ее с головы до ног.
— Так подними их, — предложил он с недоброй улыбкой.
Дженни колебалась. В конце концов, это были ее деньги. Их хватило бы, чтобы дать матери передышку на какое-то время. Гордость боролась в ней с щемящей жалостью к матери.
— А если я не возьму? — спросила она осторожно.
— Они останутся там, — ухмыльнулся Норман. — Шофер слишком честен и не решится взять их себе. Так что, если сквозняком их не выдует в окно, они будут лежать там, пока не сгниют.
— Но это же глупо! — вся ее рациональная, разумная натура восставала против такого бессмысленно-демонстративного жеста.
Он передернул плечами, как будто этот вопрос перестал его интересовать. Тысяча фунтов! Он только и ждет, чтобы она переступила через свою гордость, и уже внутренне посмеивается над ней. Дженни нервно барабанила пальцами по сиденью.
— Чего же ты ждешь? — подтолкнул ее Норман. — Никто бы не устоял. Я знаю, ты тоже. Зачем притворяться, что ты лучше, чем есть на самом деле?
Дженни поморщилась от его цинизма. Щеки ее начали гореть, потому что — она знала — он все равно превратно истолкует ее решение.
— Я беру их не для себя, — сказала она, с трудом шевеля задеревеневшими губами. — Это для мамы… — заставила она себя продолжить, неловко сгребая купюры.
— Избавь меня, пожалуйста, от объяснений, — неприязненно прервал ее Норман. — Просто положи в сумку, и пусть обладание ими согреет твою корыстолюбивую душу. И нечего было играть в благородство. Нужно было сразу взять, и я давно бы понял, как относиться к тебе.
— Как же? — Дженни не знала, куда деться от смущения, и отчаянно сдерживала подступавшие слезы.
— С презрением, — припечатал он. — Мне следовало послушаться доброго совета и приглядеться к тебе повнимательней.
— Чьего совета? — опешила Дженни.
— Неважно, — прорычал он. — Только мне ясно теперь, что вы с отцом — одного поля ягоды.
— Не продолжай! — Негодование враз высушило готовые брызнуть слезы.
— Почему? Разве в вас шевельнулась совесть, когда твой отец после смерти Памелы вступил во владение всем ее состоянием?
— Ну так что ж? — возмутилась она. — Кому бы еще она завещала его, как не мужу?
Будто снимая обвинение, он пробормотал задумчиво:
— Действительно, кому же? — однако в голосе его прозвучала глухая угроза.
Как бы ни оценивал Норман действия отца, видно, его лавры не давали ему покоя, если он последовал его примеру, женившись на приданом.
Норман взял ее ладонь и, держа в обеих руках, стал внимательно рассматривать обручальное кольцо, блестевшее на тонком пальце. Когда он перевел взгляд на Дженни, та отпрянула, отдернула руку, испуганная загадочным мерцанием его темных глаз.