— Негодяй! — Дженнифер попыталась освободиться.
Но он придавил ей плечи и вошел наконец в ее горячую пульсирующую плоть, мучительно жаждавшую этого проникновения. Несколько упоительных содроганий потрясли ее тело, и их мощь поразила саму Дженни.
— Я скажу тебе, что ты прекрасна, потому, что это правда! — прохрипел Норман в нескольких сантиметрах от ее лица. — Что при виде тебя я начинаю испытывать столь сильное желание, что мне приходится все время сдерживаться. Что возможность овладеть девственницей добавила этому желанию изысканность и остроту, что твоя кожа бесподобна, а колдовские зеленые глаза сводят меня с ума. Я могу сказать, что ты безумно возбуждаешь меня, и я готов брать тебя снова и снова, что и собираюсь делать. Твое тело изумительно, гибкое и мягкое, а когда ты двигаешься, это получается настолько сексуально, что у меня мутится разум. Но я не стану говорить, что люблю. Тебе придется смириться с этим, и давай больше не возвращаться к подобным разговорам, — закончил он сурово.
Дженни была ошеломлена его резкой отповедью, между тем тело ее продолжало испытывать необычайное наслаждение, послушно вздрагивая при каждом движении его плоти. Норман дернулся последний раз, и горячий поток выплеснулся на кремовый шелковый пояс Дженни. Тяжело дыша, он поцеловал ее губы, мочку уха, шею — благодарно и нежно. Руки Нормана продолжали свои ласковые и настойчивые ухаживания, доводя желание Дженни до немыслимого предела.
Громогласный телефонный звонок резко ударил по барабанным перепонкам.
— Норман, — прохрипела Дженни, с трудом пытаясь понять смысл звука. — Телефон? О Боже, телефон!
— Черт! — прорычал Норман. Требовательное дребезжание не прекращалось, и они растерянно смотрели друг на друга, не совсем еще понимая, где находятся. Наконец Норман протянул руку к телефону.
— М-м! — рявкнул он в трубку.
На несколько секунд закрыл глаза, сосредоточиваясь, потом открыл их, провел языком по верхней губе и отвернулся.
Дженни сгребла в охапку свою одежду. Что-то случилось. Видимо, что-то очень неприятное. Краснея от стыда, она судорожно натянула джинсы, еле справляясь дрожащими руками с застежкой, вытерла пот с лица и почувствовала, что телефонный разговор сильно озадачивает Нормана. Он осторожно скользнул по Дженни глазами и снова отвел их в сторону.
После ряда односложных ответов Норман положил трубку и так и остался сидеть с рукой на телефоне и взглядом, обращенным внутрь себя.
Затем поднял руки к лицу и промолвил тихо:
— О Боже!
Тон, которым он это произнес, заставил ее сердце, забыв обо всем, рвануться навстречу ему в горячем сочувствии.