Потом сон продолжился еще более удивительным образом. Ее подняли на руки и куда-то понесли, и ощущение нежных бережных рук было настолько сладким, что Дженни захотелось представить себе, что это Норман. Что это он щекочет ей ухо, шепча что-то трогательно-милое. И покачивает, как ребенка.
Потом она действительно услышала его голос, звучавший наяву более настойчиво. Дженнифер сидела в кресле в зале ожидания. Вокруг них сновали и суетились люди.
— Хочешь, тебе подкатят кресло-каталку? — участливо предложил Норман, заметив, что она проснулась.
— У меня голова не в порядке, а не ноги, — Дженнифер скользнула по нему холодным взглядом.
Норман сжал губы и ничего не сказал. И на протяжении всех последующих таможенных процедур обращался с ней как с хрустальной вазой, а может быть, как с опасным взрывным устройством. Во всяком случае, он был вежлив, заботлив и предупредителен.
Нащупывает пути к примирению, озадаченно подумала Дженни. Каждый раз, когда он случайно или предлагая помощь касался ее, она отдергивалась, как от удара током. Любое проявление слабости с ее стороны может быть использовано Норманом в своих интересах. Ему бы только заниматься с ней любовью. От стыда Дженни бросило в жар.
— Черт! — выругался Норман. — Я совсем забыл. — Они уже подъезжали к частным ангарам. Она проследила глазами за его взглядом и замерла. На носу ближайшего к ним самолета гордо красовался огромный серебряный бант.
— Это что? Наш самолет? — изумилась она. — Господи, кому в голову пришла такая дурацкая идея?
— Да, действительно дурацкая. — Норман отстраненно смотрел куда-то мимо нее. — Правда, несколько дней назад казалось, что это будет очень забавно. — Хью, — обратился он к водителю, — попросите, пожалуйста, чтобы сняли этот несуразный бантик.
Как-то они с Норманом смеялись над подобными свадебными украшениями, будучи едины во мнении, что те выглядят весьма глупо. Теперь это воплощение самодовольной пошлости, да еще увеличенное до гигантских размеров, невинно взирало на них с их свадебного самолета.
— Это ты так издеваешься или подлизываешься? — строго спросила она.
Норман схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.
— Можешь ты хотя бы притвориться веселой и счастливой, как всякая нормальная невеста, или нет? — процедил он сквозь зубы.
— Нет. — Ей безразлично, как он будет выглядеть в глазах экипажа, угрюмо подумала Дженни. Она не собирается, оберегая его авторитет, принимать участие в этом спектакле.
— Понятно! — Норман повернулся к команде, ожидавшей их на верхних ступеньках трапа и крикнул непринужденно: — Привет всем! — Его голос, даже его осанка изменились. Комедиант! Он искоса взглянул на нее. — Если тебе нужна эта поездка, если ты хочешь скрыться от всех и прийти в себя после этого безумного дня, тебе придется подыграть мне. Постарайся казаться веселой, — прошипел он, — иначе я отменю полет.