— Сейчас достану, товарищ командир, ужо вот накрою, — с готовностью ответил Жадан и, поставив суп на стол, начал расставлять тарелки и раскладывать вилки и ложки, которые, подвергаясь трясучему закону кают-компании, немедленно зазвенели и поползли по столу, как крупные бойкие тараканы.
— Нет, нет, не нужно, — поспешно сказал Луни-ков. — Это я больше для красного словца. Нам с лейтенантом по возрасту вредно: я для этого староват, а он молод. А вот почему вы, моряки, не пьете, удивительно…
— У каждого своя привычка, — объяснил Решетников серьезно, подхватывая ложку, которая вовсе уже подобралась к краю стола. — Вот наш механик, например, предпочитает накопить за неделю и уж заодно разделаться, а то, говорит, со ста грамм одно раздражение… Так, что ли, товарищ Быков?
— Вы уж скажете, товарищ лейтенант! — сконфузился Быков. — Один только раз и случилось, а вы попрекаете…
— А я вот сейчас майору расскажу, как случилось, — пригрозил Решетников. — Хотите?
Быков затомился, но, на его счастье, Жадан закончил нехитрую сервировку и придвинул котелок к тарелке Решетникова. Тот нахмурился:
— В честь чего это мне особая пища? Что я, больной?
— Так, товарищ же лейтенант, — возразил Жадан, ловко разливая суп из бачка по тарелкам, — на базе нынче обратно пшено на ужин выдали, вы ж его не уважаете. А тут консервный суп с обеда, кушайте на здоровье…
Луников быстро вскинул глаза на Жадана и усмехнулся, как бы отметив что-то про себя. Решетников, увидя это, вдруг вспылил:
— Опять вы фокусы показываете! Сколько раз вам говорить: давайте мне что всем! Безобразие… Гостям одно, хозяину другое…
— А вы о гостях не беспокойтесь, мы как раз пшенный суп больше уважаем, — успокаивающе сказал майор и протянул руку к тарелке: — Довольно, товарищ Жадан, хватит…
— Кушайте, кушайте, — гостеприимно отозвался Жадан, — можно и добавки принесть, я лишнего наварил. Когда еще вам горяченького приведется…
Он постоял у двери, посматривая то на гостей, то на командира. Широкое веснушчатое его лицо выражало полнейшее удовлетворение тем, что все со вкусом принялись за еду. Потом он сообщил тем же радушным тоном:
— На второе капуста с колбаской и какава.
— Откуда какао? — удивился Быков.
— Шефская какава. Я как в госпиталь к Сизову ходил, у врачихи выпросил. Сказал, в такой поход идем, что без витамина не доберешься.
Решетников посмотрел на него, собираясь что-то сказать, потом сердито махнул рукой и уткнулся в свой «особый суп». Жадан исчез. Луников посмотрел ему вслед и перевел взгляд на Решетникова:
— Ну, чего вы на него накинулись? Жадан ваш — душа-человек, и плохо, если вы этого не видите… Да вы отлично видите, только ершитесь перед гостями…