Она наконец выдохлась и замолчала, не сводя глаз с ребенка. Слезы беспрерывным потоком струились по ее щекам.
Анна вдруг с ужасом осознала, что бедная женщина еще не знает, что случилось с ее мужем. Подняв глаза на Патрика, она увидела на его лице то же потрясенное выражение, однако, прежде чем они успели придумать, как сообщить пациентке печальную новость о том, что Господь уже наказал ее мужа, лишив жизни, «скорая» подкатила к дверям больницы.
Патрик понес младенца на осмотр, а Анне снова пришлось сражаться с матерью, устремившейся вслед за ним. Старшая сестра Браун пришла коллеге на помощь, преградив обезумевшей от горя женщине путь в запретную зону.
— Нет! Пустите меня! — выкрикивала та. — Вы не можете мне помешать…
— Прошу вас. — Анна положила руку ей на плечо, чтобы установить необходимый контакт. — Вы потеряли сознание во время столкновения. Вам надо тоже пройти обследование.
— Но он уносит моего ребенка! Я хочу к сыну! — В покрасневших от слез глазах женщины застыл ужас.
— Я вам обещаю: доктор Хайлендер о нем позаботится. — Анна сконцентрировалась на том, чтобы ее спокойствие передалось пациентке. — Уверяю вас, для своего тезки он сделает все возможное и даже невозможное…
Эта попытка пошутить вызвала на губах у женщины некое подобие улыбки. Она покорно легла на кушетку, а после того, как ей пообещали, что она сможет присоединиться к ребенку, как только его осмотрит педиатр, затихла.
Пока пациентку расспрашивал невропатолог, Анна деловито доложила ему все детали аварии и ее состояния.
Кто сообщит несчастной о том, что ее муж погиб в катастрофе? — неотступно вертелось у нее в голове.
— Я рада, что это не входит в мои обязанности, — сказала Анна Лиз Корнуэлл, одной из младших сестер педиатрического отделения.
Наступил обеденный перерыв, и девушки сидели за столиком в столовой.
— Все равно нам частенько приходится присутствовать при таких сценах, — заметила Линда Флит, дежурная сестра из ортопедии. — Может, мы и не сообщаем дурные вести сами, зато нам приходится успокаивать родственников и выслушивать их претензии после того, как это сделают врачи.
— Может быть… — Анна помедлила, соображая, как точнее сформулировать свою мысль.
— Что? — спросила Лиз.
— Наверное, нам достаются все шишки, потому что мы чаще общаемся с пациентами, чем врачи.
— То есть они знают нас лучше и поэтому грубят? — уточнила Линда.
— Похоже, что так, — задумчиво произнесла Анна. — Но, по-моему, люди больше доверяют нам, потому что видят нашу работу и считают, что мы как никто другой понимаем их состояние.