Еще не успев договорить этого, Стив понял, что Моника никогда не только не взяла бы его куртку, но даже и подумать об этом не могла. Она привыкла обходиться без того, что для большинства людей просто немыслимо. Неожиданно его осенило — надо купить Монике в подарок мягкую теплую куртку. От этой мысли Стив даже перестал расхаживать по комнате и улыбнулся. Подарок будет неожиданным и тем более приятным. Еще он купит ей кофту под цвет ее глаз, чтобы Монике было тепло и уютно и не страшили свирепые холода. Все еще улыбаясь, Стив направился к кострищу. И вдруг остановился на полпути, чувствуя, как кристалликами льда тревога застывает в крови.
У кострища не было ни решетки, ни почерневшего от сажи чайника. Не было и лежавших обычно неподалеку инструментов. Словно Моника никогда не разводила здесь огонь, не грела у него руки, не угощала голодных мужчин свежеиспеченным хлебом и крепким кофе. Круто развернувшись, Стив еще раз оглядел Луг, слишком поздно сообразив, что его беспокоило. На нетронутой белизне инея не было видно никаких следов, которые говорили бы о том, что Моника пошла за изгородь проверить растения. Он открыл рот, чтобы ее позвать, но с губ сорвался лишь тихий крик. Не хотелось верить — она уехала!
Стив побежал в хижину, убеждая себя, что ошибся. Распахнул дверь шкафчика-кладовки — ничего. Ни заплечного мешка, ни фотоаппарата и пленки, ни журнала и пакетиков с семенами. Ничего, кроме помятого пакета из коричневой бумаги, задвинутого в самый дальний угол верхней полки и, видимо, там забытого.
Растерянно Стив уставился на этот пакет, вспоминая, как видел его прошлый раз. И боль в глазах Моники, когда она узнала, кто он такой. А потом она выдернула пакет у него из рук и сказала, что это для Стива, а не для босса Дика, которому ее подарок не нужен.
Он вытащил заброшенный подарок из шкафчика. Открыл потрепанный пакет, засунул руку внутрь и коснулся какой-то тонкой, похожей на шелк ткани. Перевернул пакет — в руки скользнуло что-то ярко-серое, с крохотными мерцающими вспышками голубого и зеленого. Стив подошел к открытой двери хижины и встряхнул ткань. Она превратилась в мужскую рубашку, колышущуюся в его руках, словно живая.
Стив погладил рубашку бережно и нежно, словно она могла исчезнуть от его прикосновений. Палец задел за пуговицу. Он обратил внимание на ее атласную гладь и тонкий узор. Не сразу понял, что смотрит то ли на слоновую кость, то ли на искусно вырезанный кусочек раковины.
— Откуда же она это взяла? — прошептал он. — И на какие, черт подери, шиши?