Теперь ее способность к насилию неизмеримо превышала то, что могли сотворить все эти подонки.
— Мне очень жаль… но я должна.
Оставшаяся левая нога мужчины мгновенно скрутилась и оторвалась, заставив последние остатки жизни покинуть изуродованное тело. Теперь она знала, что чувствует жертва. Теперь она понимала, что такое боль — понятие, незнакомое ей до сих пор. Как именно люди реагируют на боль, что они чувствуют — все это раньше было загадкой для Фудзино. Но не теперь. Испытав настоящую боль, слившись с жгучим огнем, терзающим изнутри ее собственное тело, она познала, что такое настоящее сострадание. Ее переполняло сочувствие и понимание — она от всего сердца жалела этого человека. И это понимание, единство чувств, единство боли наполняло ее счастьем. Ведь чувствовать боль — это значит быть живым.
— Наконец-то… наконец-то я могу быть нормальной.
«Но так ли это? Боль, которую чувствую я, боль других людей — они похожи. Теперь, когда я сама могу причинять страдания, когда я вижу увечья, созданные моей волей, Асагами Фудзино стала такой же, как другие люди? Или даже выше их, ведь я могу причинить намного больше боли, чем они? Тогда, чтобы по-настоящему жить — просто жить, ощущая биение потока существования — мне нужно выпустить на волю уродливое, страшное существо, прячущееся во мне? Ту часть меня, которая не может насладиться бытием, не пресекая иных жизней, не совершая чудовищных жестокостей»?
— Мама, мама, мама… как я могла натворить такое? Неужели я такая мерзкая?
Режущая боль в животе становилась нестерпимой. Сердце рвалось из груди, ее пробирала крупная дрожь.
— Я… не хочу убивать людей…
— Врешь.
Голос, неожиданно раздавшийся за спиной, заставил Фудзино обернуться. В темном проходе между складами стояла девушка, одетая в кимоно. Лунная рябь на воде за ее спиной очертила тонкий силуэт мерцающим контуром.
…Рёги Шики — здесь?..
— Рёги… сан?
— Асагами Фудзино. Так-так. Должно быть, у вашей семьи есть какие-то связи с божеством Асагами.
Легко ступая, Шики двинулась вперед. Запах крови заставил ее сузить глаза. Странно, это было не столько отвращение, сколько… удовольствие?
— С каких же пор…
Фудзино не закончила — ответ был очевиден.
— Все это время. Я следила с того момента, как ты привела сюда этот кусок мяса.
Ледяной голос снова заставил Фудзино задрожать. Шики видела все.
Она видела — но все равно вышла на открытое место.
Она видела — но не остановила ее.
Она знала, что должно случиться — и просто наблюдала.
…Эта девушка — ненормальная.
— Пожалуйста, не говорите так. Это не кусок мяса, а человек. Человеческое тело.