— Какой же, Джой?
— Я бы посоветовала вам быть крайне осторожным с одной женщиной.
— Как раз об этом-то я сейчас и думаю, — признался Брюс Мелвин.
— Ах так?
— Именно так. Мне представляется, что вы весьма опасная женщина.
Джойс вновь распахнула свои красивые глаза и удивленно воскликнула:
— Я? Так вы решили, что я говорю о себе?
— Ну конечно же.
— И вы считаете, что я отношусь к разряду опасных женщин? — не могла успокоиться Джойс.
— Абсолютно уверен в этом.
— О-о нет! Знали бы вы, насколько ошибаетесь! Говоря о том, что вам следует опасаться одну женщину, я не имела в виду себя. Я хотела предостеречь вас… я думала о Дорис Риган… — И Джойс смущенно замолчала.
Брюс, которому казалось, что он еще ощущает волнующее прикосновение горячего пальчика к своему лицу, не смог сдержать вздоха, когда услышал это имя.
— Так ты знакома с Дорис Риган? — спросил он.
Он снова, уже вторично, начал обращаться к девушке без церемоний, как к близкому человеку.
И верно, в девушке было нечто располагающее к дружескому общению, что-то почти родственное. К тому же трудно было не попасть под очарование сверкающей в лучах солнца короны ее рыжеватых, цвета соломы волос и бархатистого блеска, появляющегося временами в ее дивных светло-зеленых глазах.
— До вчерашнего вечера мне никогда не приходилось встречаться с нею. Точнее говоря, и вчера-то я всего лишь мельком видела ее на площади перед отелем.
— Площадь перед отелем в нашем городке?
— Ну да, — подтвердила Джойс.
— И ты узнала ее?
— Нет. Мне показалось, что я уже встречалась с ней, и подумала, что это могло случиться где-нибудь в Лондоне. Короче, я не придала этому особого значения. Но вот потом, уже затемно, я была вынуждена вспомнить о ней.
— И что же случилось ночью? — поинтересовался Брюс Мелвин.
— Не знаю, стоит ли рассказывать об этом. Хотя… словом, я случайно стала свидетельницей разговора между сэром Патриком Риганом и его дочерью.
— Вот это да! Так ты посвящаешь свободное время подслушиванию проходящих за стенами и запертыми дверями разговоров? И как тебе это удается?
— Да нет. Я не подслушивала ни через стены, ни стоя за закрытыми дверями. Я собиралась выйти на балкон своего номера. Было очень жарко, даже душно, и мне хотелось подышать свежим воздухом. По-моему, желание довольно невинное, разве нет? Что может быть более естественным?
— Абсолютно верно. Трудно было бы придумать что-либо более невинное, если бы только благодаря этой невинной затее ты случайно не прослушала разговор, который скорее всего никак не был рассчитан на третьего слушателя и меньше всего предназначался для твоих ушек.