Как же классно, думал Сафаров, разглядывая фрески на стенах. Неужели не наклеенные? Вот Самсон голыми руками одолевает льва. Крепкий парень! А вот Прометей прикован к скале, а орел у него сердце вынимает. Фу, что за садизм!.. Пока Сафаров рассматривал фрески, к нему подбежали две собачки — огромные бежевые мастифы («Свои, свои», — крикнул дворецкий), по-хозяйски обнюхали Рафаэля и отошли по своим собачьим делам.
— Рафаэль Фарухович! Пожалуйте в зал! — Сафаров прошел по приглашению дворецкого.
Зал был выполнен уже в современном стиле. Элегантные пластиковые материалы, люстры и зеркала. Ну а что касается сервировки стола — что и говорить, такой стол не снился и персидскому шаху. Чего там только не было. Несмотря на то что до приезда на дачу Рафаэль есть не хотел, от шампанского и при виде такого изобилия почувствовал аппетит.
В зале, не обращая внимания на стол, заставленный яствами, беседовали Гусь, Сан Саныч, Саблин Геннадий Павлович — номинальный председатель совета директоров «Мебельной епархии» (впрочем, для нее он бывает очень полезен — имеет ценные связи в верхах, не зря бабки получает), еще каких-то два мужика.
Увидев Татарина, Гусь произнес что-то нечленораздельное, означающее, видимо, «привет, дружище, давно тебя ждем, подходи сюда!». Его красное лицо излучало неподдельное дружелюбие.
Рафаэль подошел.
Тут же подсуетился человек из прислуги, подал поднос уже не с шампанским, а с каким-то белым вином. Рафаэль, чтобы чем-то занять руки, взял фужер.
Сан Саныч, несмотря на присутствие в компании старшего по криминальному рангу — Гуся, — вызвался сказать тост:
— Предлагаю выпить за наше, пополнение! За Рафаэля Фаруховича! Молодые и талантливые рано или поздно вытесняют нас, стариков. Но мы тоже еще на что-то годимся! За сотрудничество!
Выпив вина, Рафаэль почувствовал, как по пищеводу и желудку разлилось приятное тепло, одновременно с онемением, как от низкопроцентного новокаина. И потом — удивительную смешливость и доброжелательность сразу ко всем! А что? Такие классные ребята! Веселые, остроумные и гостеприимные! Знать бы Сафарову, какое сильнодействующее синтетическое наркотическое средство было растворено в бокале!
Потом подали ужин, за которым появилось несколько дам. Сафарову показалось, что уж слишком молоденькие.
Был еще один тост. Автором его стал сам Гусь. Стараясь придать интонациям шутливый оттенок, провозгласил:
— Дамы и господа, цель нашего сегодняшнего вечера — сблизиться и отдохнуть, и больше ничего! Никаких разговоров о делах!
Выслушав Гузькова, все развеселились и зашумели, в том числе и Сафаров, которому тост показался ужасно остроумным. — Рафаэль испытывал одновременно дикий восторг, смешливость, дурашливость и прекрасное ко всем отношение, особенно к девчухе, которая оказалась рядом с ним за столом. Кажется, по правилам хорошего тона полагается за ней поухаживать!