— Послушайте, никаких бумаг я подписывать не буду! Не знаю, о чем речь, и знать не хочу. Так что извините!
— То есть как? — взвился от возмущения Ершов. — Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? Что такое дача свидетелем ложных показаний или отказ от них? В тюрьму, что ли, хотите?
Парень вспыхнул:
— А вы отдаете? Я что, сдохнуть теперь должен ради этих ваших протоколов?.. Все, больше ничего говорить не буду! Не видел никого! Вот такой протокол — пожалуйста, подпишу!
Ершова, человека эмоционального, аж слегка потряхивало. Терпеть не мог такого наглого вранья! Сгоряча хотел, было, вывести подлеца на чистую воду, продемонстрировав запись диктофона, но здравый смысл остановил. Неспроста же этот тип отказался от показаний, уже припугнуть кто-то успел! Придется оставить камень за пазухой, для лучших времен.
С официанткой, как и следовало ожидать, состоялся аналогичный разговор. Девушка, не глядя на Ершова, твердила, что никого в тот вечер не видела. Приехали! Выходит, начальник, как всегда, прав! Как говорится в статье первой неофициального устава. Даже если он не прав, как сказано во второй статье, читай статью первую.
«А тэпэрь паслушаэм, что нам скажэт тавариш Гудкова», — уже успокоившись и настроившись на ироничный лад, со сталинским акцентом самого себя спросил Ершов.
Должность генерального директора, в соответствии с приказом нового владельца фирмы «Эванс плюс», Семкиной Елены Станиславовны, временно занимал администратор, Ефремов Михаил Борисович.
В сущности, он выполнял те же обязанности, что и до смерти Семкина, но к ним добавились еще и дополнительные. Учитывая, что в последние месяцы перед гибелью Семкин почти все свои обязанности переложил на Ефремова, а сам занимался исключительно новым проектом, таких дополнительных обязанностей было немного. Михаил Борисович чувствовал себя полноправным хозяином.
Ефремов знал практически все о «морально-политическом климате» на фабрике и ее финансовых возможностях. Поэтому немедленно в полтора раза повысил расценки почти на все работы. Увеличил вдвое и получку Гудковой, назначив ее администратором. И не из благотворительных целей, не потому, что «такой добрый».
Как человек, всю жизнь связанный с производством и с людьми, он уже спинным мозгом чувствовал, какой работник полезен для производства и что нужно делать, чтобы повысить эффективность его работы. Поэтому здесь был только трезвый расчет. В новой, более ответственной роли Анна чувствовала себя как рыба в воде.
Ефремов предоставил работнику прокуратуры помещение офиса, а сам пошел по цехам. Следователь начал допрос Анны: