Сафаров чувствовал себя кругом виноватым.
Но длительное самоедство было ему чуждо. Сангвиник по темпераменту, он был готов действовать, действовать смело и решительно. Горел желанием выполнять все приказы начальства. К тому же его подстегивал еще и риск потерять работу. Когда работа тебе нравится и хорошо оплачивается, терять ее ой как не хочется.
А у Елены Станиславовны имеется полное моральное право уволить начальника службы безопасности фирмы «Эванс плюс».
Она вызвала к себе Сафарова, сначала молчала, копаясь в бумагах. «Что она там может найти, все же бумаги сгорели», — раздраженно подумал Сафаров.
Наконец заговорила:
— Рафаэль, твою Гудкову я пока отстраняю отдел!
— Увольняете?
Думаю, придется. Тебе не кажется, этот пожар — результат ее глупости и ревности?
— Абсолютно исключаю такую возможность. Я с ней говорил, она шокирована случившимся. Пожар для нее был полной неожиданностью. Я намекнул, мол, не ты ли случайно приревновала, она возмутилась! — Сафаров врал напропалую, так убедительно, что начинал уже сам себе верить.
Елена Станиславовна некоторое время смущенно молчала. Потом вяло махнула рукой:
— Ты прав, это было бы совершенным идиотизмом… Все равно, пусть идет пока в отпуск… На месяц… А тебе придется сейчас заняться вопросами безопасности «Эванса плюс». У нас есть серьезные враги, и ты их знаешь. Если не чувствуешь в себе сил противостоять им, лучше скажи сразу. Я что-нибудь придумаю сама.
— Что вы, Елена Станиславовна, неужели я давал повод усомниться в себе?
— Не давал… Ну, слушай. Наберешь ребят, как обещал. Смелых, профессионалов. Нужно задавить этих «мебельщиков». Все равно они жить не дадут. Вам в усиление будет мозговой центр — представитель ФСБ, который как раз и занимается аналогичными вопросами — обеспечивает экономическую безопасность России.
— Хорошо, Елена Станиславовна. Думаю, на подготовку мне хватит недели две.
Рафаэль созвонился со своими друзьями и знакомыми, с теми, на кого он мог положиться.
Предложил работу сержанту запаса Васильеву Сереге, бывшему сослуживцу. Тогда, помнится, именно его хотели поставить старшиной роты, но Серега отказался, сказал, что Рафаэль с этой должностью лучше справится.
Командирам пришлось назначить старшиной Сафарова (достойный парень), но Васильев так и остался его лучшим другом.
Чеченская война это подтвердила. Специфика службы подразделения, в котором Сафарову с Васильевым довелось понюхать пороху, была такой, что риск для жизни считался нормой. И в этих условиях Серега показал себя как надо. Боялся ли он? Наверное. Дураки только не боятся. И все же выполнял свою боевую работу — неважно, в чем она заключалась, «в уничтожении под огнем живой силы противника», захвате «языка» или в установке «растяжек».