— Пивка?
— В пять утра, товарищ, — сказал я, — сознательные граждане пьют не пивко, а кофе. Жёвка, достань.
Только Поганкин со своей обычной ухмылочкой объявил себя несознательным. Мне нравилось смотреть, как он, подчёркнуто злой и насмешливый, поблескивает своими замызганными (а все ж блестели) зелёными очками. Нравилось что-то будоражащее в его нервных угловатых движениях. Свободу он воспринимал как набор (даже не цепь, цепь-то спаяна) импульсивных поступков, и на Большеохтинское кладбище собрался неожиданно и для самого себя. («Не пройдёшь, — увещевал его Злобай. — Кордон выставлен». «Захотел — значит пройду».) В нём не было обаяния Кропоткина, зато он был полон яда, что в иных случаях действует куда безотказнее.
— А что с железнодорожным мостом? — спросил Фиговидец — чистенький, кое-как вытершийся, счастливый и в огромном хозяйском халате, разукрашенном по зелёному полю чудовищными красными розами. С длинных мокрых волос, всклоченных полотенцем, ещё капало. На щеке проступала свежая царапина от бритвы.
Все молча смотрели на такое диво.
— Моста давно нет, — ответил наконец Злобай. — Одни предания и обломки. Откуда ты про него знаешь?
— По географии хорошо успевал. Ну а что там за народ, рядом с обломками и вокруг?
— Что там за народ… Отпетый там народ и довольно поганый по причине жадности. Контрабандисты.
— А власти местные? — туманно спросил Муха.
— Анархисты не сотрудничают с властью, — холодно сказал Злобай.
— Но мы-то не анархисты.
— А кто?
— Путешественники.
— И что, — нашёлся Злобай, переварив информацию, — путешественники бывают не анархистами?
— Я б пошёл с вами, — сказал Поганкин почти мечтательно. — Они ведь, Злобай, в Автово прутся, прикинь. Ты был когда-нибудь?
— Не был.
— И я не был.
— Вот и повод побывать, — выпалил Злобай. Я услышал в его голосе облегчение. И не один я. Поганкин скорчил рожу и проницательно погрозил пальцем.
— На Большеохтинском подмога нужна, — продолжал он с той же почти мечтательностью. — Нужна, Злобай?
— Без тебя обойдутся.
— Любопытная там будет заварушка. Может, полюбопытнее даже, чем в Автово переть через Джунгли.
— Обязательно через Джунгли? — с тоской спросил Муха.
— Обогни, если запариться не боишься. Огибал кто те Джунгли, скажи, Злобай?
— Не припомню.
— Именно. Борзой уж на что смелый мужик был, а пошёл туда и не вернулся. И вся экспедиция не вернулась — потому что смелый не смелый, а пошёл он не один.
— Да хватит их пугать. Сталкера возьмут и пройдут прекрасно прямой дорогой.
— А есть ли в Джунглях прямые дороги?
— А что за сороковая статья? — спросил я.