И только будущее они не обсуждали. Существовало лишь настоящее и счастливая реальность быть вместе с любимым мужчиной.
Уходили в прошлое летние, жаркие, кончавшиеся длинными вечерами дни, и Броган-Хаус превращался в их маленький, закрытый мир. Рабочие, прислуга, садовники, посыльные — все они приходили в этот мир каждый день, но они казались ненастоящими. Они были как немые роли на сцене. Более живым казался сам дом.
Робин изучила каждый дюйм этого памятника архитектуры. Она осмотрела его с подрядчиком и наблюдала, как сносятся его обветшалые, старые части, оголялся его остов. Поначалу было странно и неудобно видеть, что на ночь он остается в таком печальном виде, в то время как она и Стюарт так счастливы вместе. Как свою собственную, она чувствовала наготу и беззащитность Броган-Хауса. Впрочем, он так же постепенно, как ее осознание самой себя, восстанавливался. Снова становились прочными стены, и на них стала появляться свежая краска. Она видела не только его внешнюю красоту. Было нечто волшебное в Броган-Хаусе. Это был мир теплоты, неторопливых летних вечеров, тайных уголков и, конечно же, Стюарта — смеющегося и колкого, неотразимого и раздражающего — главного волшебника…
Построенная ими хрупкая иллюзия счастья вдвоем разлетелась вдребезги жарким утром в начале августа. В коротких шортах и красной тенниске Робин вышла из бального зала, где она проверяла ход реставрации фигурной лепнины на потолке.
В бальном зале Робин сразу остановилась, увидев двух стоявших там людей. Не сразу, но она узнала их с той репетиции со Стюартом. Они были из его группы. Высокий, стройный, с вьющимися волосами был Десмонд — бас-гитарист. Она решила, что другой, должно быть, Джон, ударник. Джон показывал пальцем на потолок, но когда она вошла, посмотрел на нее.
— Привет! — бодро сказал Десмонд, оглядывая ее стройные, гладкие ноги. — Ты, наверное, Робин? Стю где-то здесь? Мы хотели спросить, где разгружать фургон.
— Фургон? Я скажу ему, что вы здесь Подождите.
Озадаченная, она прошла в его комнату Стюарт уже проснулся и валялся на королевских размеров кровати, одетый только в джинсы. Он листал газету.
— Стюарт! Приехали Десмонд и Джон!
Он поднял на нее глаза.
— В самом деле? Один раз приехали слишком рано.
Робин смутилась.
— Ты ждал их?
— Конечно, — сказал он, скатываясь с кровати. — Сегодня мы снова начинаем репетировать, разве не помнишь?
— Нет.
Он сунул ноги в тапочки.
— Мы говорили об этом на прошлой неделе. Помнишь, мы ходили в поле на пикник?
— Я… — Она хорошо помнила тот вечер. Они еще раз сходили на то поле, где он полюбил ее в первый раз, и снова утонули в своих телах, когда солнце красиво опускалось в пурпурно-оранжевый слепящий свет.