Меряя шагами комнату, Робин нетерпеливо ждала. Она непозволительно глупо поддалась на его уговоры. Когда Курт узнает, что дело провалилось, потому что она разрешила своему мужу — который ничего не понимает в изящном искусстве — вмешаться, он будет взбешен!
Стюарт вернулся через пять минут с подписанным контрактом.
— Вот!
Робин удивилась:
— Не могу поверить! Как ты заставил графиню подписать контракт?
— Очень просто, — сказал он, снова беря ее руки в свои. — Я вошел и представился твоим мужем. Я рассказал ей, что не могу больше и дня оставаться без тебя, а ты не можешь уехать, пока не будет подписан контракт. Ты ей явно пришлась по душе, потому что она целую минуту щебетала о том, как хорошо, что ты нашла настоящую любовь. И потом, будучи доброй, любящей семью итальянкой, она поставила свою подпись.
— Это блестяще!
— Я знаю, — сказал он нескромно.
Широкая улыбка медленно появилась на ее лице.
— Я уверена, мы сможем улететь сегодня вечером. О, дорогой, ты не знаешь, как мне не хватало тебя эти дни, особенно в постели!
— Хм-м… — промычал он, покрывая ее шею чувственными поцелуями. — Я не уверен, что смогу дождаться нашего возвращения в Массачусетс, чтобы начать наверстывать упущенное.
Глаза Робин закрылись, и голова откинулась назад.
— О! Не здесь!
Графиня не помешает нам. Да и в двери есть замок, не так ли?
— Да-а… — прошептала она, обвивая Стюарта руками.
Его губы прижались к ее рту, и Робин — душой и телом — снова была готова к любви. Она знала, что ни за что не сможет уклониться от поглощающей ее страсти.
— Кроме того, я всегда хотел заняться любовью в Венеции.
Вскоре после этого и Венеция, и само время перестали существовать для Робин. Было только ее тело, слившееся с телом Стюарта в огненной лаве любви…