Словно успокаивая старика, фараон произнес:
— Я осуществил свое желание. От меня они не получат ничего. Египет поклоняется фараону и повинуется только ему.
Оба советника искренне согласились с тем, что сказал повелитель, но тревога не покидала Софхатепа, и он тщетно старался преуменьшить опасные последствия указа фараона, ибо не без опасения думал о том, что жрецы узнают о важнейшем решении фараона в то время, когда они все собрались в Абу. Жрецы смогут обменяться мнениями, распространить свои жалобы и вернуться в провинции, тихо предавая гласности свои обиды. Хотя Софхатеп не сомневался в положении жрецов и влиянии, какое те оказывают на сердца и умы простых людей, он оставил свое мнение при себе, ибо видел, что фараон счастлив, доволен и улыбается. Ему не хотелось испортить настроение этому молодому человеку. Поэтому он изобразил довольную улыбку, хотя его взгляд оставался непроницаемым.
— Я не испытывал подобной радости, — восторженно говорил фараон, — с того дня, как нанес поражение племенам Южной Нубии, когда еще был жив мой отец. Давайте поднимем кубки за эту своевременную победу.
Рабыни принесли кувшин красного вина из Марьюта и золотые кубки. Они наполнили кубки до краев и поднесли их фараону и двум советникам. Все с жаром осушили вино до дна. Оно быстро подействовало, и Софхатеп почувствовал, как тревожные мысли куда-то улетучиваются, пока он вкушал отменный напиток. Софхатеп разделял радость фараона и его командира. Они сидели молча и обменивались дружескими взглядами, говорившими о взаимном расположении друг к другу. Лучи заходящего солнца купались в мерцающей воде озера, с плеском набегавшей на берег у самых ног троих собеседников. Ветви деревьев колыхались вокруг них под пение птиц, то там, то здесь посреди листьев возникали дивные цветы, словно дорогие воспоминания в глубинах сознания. Они надолго погрузились в полудремотное состояние, но всех пробудило странное происшествие, тут же выведшее их из мечтательности — с неба что-то упало прямо на колени фараона. Он вскочил, и оба советника заметили предмет, который лежал у ног фараона. Им оказалась золотая сандалия. Все удивленно подняли головы и заметили великолепного коршуна. Тот кружил над садом и сотрясал воздух наводящими ужас криками. Птица сердито уставилась на них горящими, осуждающими глазами, затем, широко взмахнув мощными крыльями, скрылась за горизонтом.
Все трое снова взглянули на сандалию. Фараон поднял ее, сел и начал разглядывать с удивленным выражением улыбающихся глаз. Оба советника также с любопытством посмотрели на нее и начали переглядываться, выражая неверие, удивление и страх.