— А сейчас мы можем сходить куда-нибудь и выпить кофе, — сказал я, дрожа не то от холода, не то от охватившего меня волнения.
И мысленно пожелал, чтобы где-нибудь здесь, в сгущавшейся темноте, постепенно заполнявшей собой углы и закоулки, находился принц Чима Виварини и наблюдал за этой сценой. Теперь я был совершенно уверен: Монтсе говорила о нас двоих, но целовала она меня.
Благодаря ежедневным посещениям Монтсе, я узнал, что радость «изгнанников», вызванная известиями из Испании, омрачилась из-за ухудшения слабого здоровья Пия XI. Четвертого февраля у него случился сердечный приступ, осложнившийся через пять дней почечной недостаточностью. Он умер утром 10 февраля. Исполнилось пророчество доньи Хулии. В тот же день Каталония сдалась на милость победителю.
В Риме царили подавленность и растерянность — не только из-за кончины его святейшества, но и потому, что выборы нового папы показали: крупнейшие европейские державы хотят посадить на престол Святого Петра своего человека. На протяжении двадцати дней всеобщее внимание было обращено на Ватикан. Даже деятельность принца Чимы Виварини отошла на второй план. Я еще раз встречался со Смитом в Е-42, но он даже не дал мне возможности рассказать о моей новой работе. Как и всех в Риме, его беспокоила ситуация с выборами нового понтифика, поскольку он слышал о намерении немцев выложить крупную сумму денег, чтобы гарантировать победу своего кандидата. Поэтому он просил меня попытаться подкупить падре Сансовино. Однако, когда мне удалось организовать встречу со священником, новым папой уже стал Эудженио Пачелли, на протяжении двенадцати лет занимавший пост нунция в Германии, бывший при Пие XI государственным секретарем.
Как рассказал мне позже падре Сансовино, в процессе выборов возникла масса досадных недоразумений, ставивших под сомнение беспристрастность кардиналов, имевших право голоса, а также компетентность спецслужб и посольств стран, заинтересованных в том, чтобы избранный кандидат соответствовал политическим идеалам и одних, и других. Американцы, англичане и французы считали подходящим кандидатом Пачелли, хотя члены французской курии отдавали предпочтение кардиналу Мальоне, парижскому нунцию, который исповедовал ярко выраженные антифашистские идеи. Выдвиженцами же Италии и Германии стали кардиналы Маурицио Фоссати из Турина и Элиа делла Коста из Флоренции. Ради избрания одного из них нацисты передали три миллиона марок в золотых слитках некому Тарасу Бородайкевичу, австрийцу украинского происхождения, являвшемуся агентом министерства по делам церкви, подчинявшегося разведке Третьего рейха. По словам Бородайкевича, учитывая связи в высших сферах римской курии, этой суммы хватит для того, чтобы заручиться поддержкой многих кардиналов. Однако конклав из шестидесяти двух кардиналов, обладавших правом голоса, с третьей попытки избрал папой кардинала Эудженио Пачелли. Это произошло в семнадцать часов двадцать пять минут 2 марта 1939 года.