Впервые Стивен спокойно мог признаться самому себе, что разлука с Дженнифер выбила его из колеи. Он стал нервным, зачастую принимал ошибочные решения. Возможно, его поведение в течение последних трех лет, когда он был погружен в отчаяние, привело фирму в такое плачевное состояние…
— Кажется, я понимаю тебя, — сказала Джудит и замолчала.
— Еще шампанского? — спросил Стивен.
— Если я выпью еще, то засну прямо здесь.
— Прости, — сказал Стивен. — Тебе сегодня досталось, ты устала, и тебе пора спать. Иди ложись, а я еще посижу.
— Надеюсь, ты не заблудишься в темноте, — пошутила она и встала.
Ходить было все еще больно, горело плечо. Джудит поморщилась. Как досадно, что из-за своей глупости она испортила последние дни пребывания на острове. Скоро они расстанутся. Неожиданно подступили слезы.
— Ты плохо себя чувствуешь? — Стивен вскочил и подхватил ее под локоть.
— Все в порядке, — заверила его Джудит, однако с готовностью оперлась на его руку.
В шалаше она быстро переоделась, нырнула под свое одеяло, помянув добрым словом Ричарда, и позвала Стивена:
— Можешь войти!
Стивен забрался в шалаш и включил фонарик.
— Тебе больше ничего не нужно? Я выключаю свет.
— Можешь выключить фонарик, со мной все в порядке.
— Тогда спокойной ночи, — пожелал ей Стивен.
— Спасибо, Стив. И тебе тоже.
Жжение в плече усилилось настолько, что Джудит не могла лечь, как обычно, на правый бок. Стоит ли беспокоить Стивена из-за такой мелочи? — размышляла она. Сегодня она и так доставила ему массу беспокойства.
Джудит слышала, как Стивен возится в темноте, а потом наступила тишина. Воздух заполнился ночными звуками. Невдалеке тихо шуршало о песок море. Подул легкий бриз, и зашептались между собой деревья. Где-то запела цикада, ее поддержала другая, и вот уже целый хор стрекотал под бархатным южным небом. Ароматы трав и цветов залетали в шалаш. Джудит лежала на спине и думала. Завтра последний день их пребывания на острове. Сегодня у нее была возможность поговорить со Стивеном. Ей о многом нужно было рассказать ему. Благодаря ему многие вещи она увидела совсем по-другому. Да, и в себе она обнаружила качества, о которых раньше не подозревала.
Джудит прислушалась к его ровному дыханию. Пусть он оказался не тем человеком, за которого она могла бы выйти замуж. Но разве это так важно сейчас? Джудит попыталась дотянуться до него рукой, но утром она слишком далеко отодвинула свой матрас. Он был недосягаем для нее, как вершина Эвереста. В голове пульсировала боль, плечо горело огнем. Правая рука стала тяжелой. Мысли путались. Она забылась странным сном, в котором мелькали то лица родителей, то Стивена Колбрайта, то Эрвина Хардвика. Почему-то все смотрели на нее с укором и бросали ей какие-то обвинения. Джудит металась в огне и в поту, оправдывалась в чем-то, потом искала выхода из темных зарослей, в тело ее впивались иголки. Она застонала во сне.