Если бы можно было узнать, о чем она думает, чего хочет. Что творится за защитной маской равнодушной насмешницы, за тонкой бархатистой кожей, в самых потайных уголках души. Ральф чувствовал себя неловким подростком. Присев рядом с Долли, он протянул ей бокал, но тут же отдернул руку, расплескав шампанское. Тори очень не понравилось, что кто-то отвлекает хозяйку от нее, и она угрожающе оскалилась.
— Черт бы побрал вашу плюшевую игрушку! — раздраженно воскликнул Ральф, едва сдерживаясь, чтобы не вышвырнуть собаку в коридор. — Я начинаю подозревать, что у вас явные сексуальные проблемы.
— Это почему же? — невозмутимо спросила Долли, устраиваясь поудобней.
— Потому что живому мужчине вы предпочитаете лохматое существо, которое все вокруг уже закапало слюной.
— Ну, не сердитесь на Тори, — примирительно сказала Долли. — Она выражает свою любовь, как умеет.
Эти слова подействовали на Ральфа странным образом: вместо того чтобы поддержать занимательную беседу о способах проявлений чувств, он, резким движением отставив бокал, обнял Долли и прижал к себе так крепко, что она задохнулась. Не обращая внимания на ее попытки вырваться, Ральф целовал запрокинутое порозовевшее лицо и мягкие губы.
Сейчас он, даже если бы захотел, не смог бы выпустить Долли из объятий: желание, подспудно нараставшее несколько дней подряд, нестерпимо жгло его изнутри, заставляя сердце громко и часто биться.
— Эй, ковбой, полегче! — Долли уперлась ему в грудь руками, стараясь высвободиться. — Я ведь научилась в полиции кое-каким приемам самозащиты.
— Думаешь, что сможешь меня побороть? — глухо спросил Ральф.
— Запросто.
Долли еще надеялась свести все к шутке, хотя ее тело, не слушая доводов разума, тянулось к этому мужчине, чьи горячие ладони скользили по обнаженным плечам, по спине, согревая и вызывая ответную страсть. Это было мучительно и сладко одновременно. Выпитое шампанское все еще кружило голову, и казалось, что долгую ночь невозможно провести в одиночестве. Но Долли не хотела сдаваться так быстро, и не женское кокетство служило тому причиной.
Она слишком хорошо понимала, что связь с Ральфом не принесет ничего, кроме новых разочарований. И за этой страстной ночью последуют другие, когда она будет одна лежать в широкой постели, листая газеты и равнодушно поглядывая на экран телевизора. Стоило ли ради нескольких мгновений блаженства расставаться с привычным спокойствием, где всему находилось свое место, где жизнь была расчерчена на аккуратные клеточки, а эмоции строго ограничивались заданными рамками.