— Нравится? — прошептал он. Таша понимала, что он не ждет от нее ответа. Чейз снова припал к ее губам, а ее язык проник в темную глубину его рта. Вот уже и все пуговицы расстегнуты. Ее дыхание участилось. Он положил руку ей на грудь, и Таша вспыхнула от его нежности. — Нравится? Господи, ты не носишь бюстгальтера, это чудесно.
Его голос ласкал слух, а пальцы нежно теребили сосок. Таша повернула голову и прижалась к его щеке.
— Я могу раздеть тебя? Тебе нравится такое предложение?
— Да, — игриво ответил он. — Мне это очень нравится.
На Чейзе были пиджак, рубашка и темные хлопчатобумажные брюки. Таша скинула на пол его пиджак, скользнула ладонью под рубашку и нежно погладила его грудь.
— Наклонись. — Он последовал ее указаниям, и она очень быстро расправилась с его рубашкой и принялась за брюки, но остановилась, видя его некоторую скованность. — О, прости, наверное, я слишком спешу.
— Ты решила придерживаться моей тактики? — улыбнулся Чейз.
Таша почувствовала, что ее щеки пылают, как костер. Немного смущаясь, она быстро расстегнула ремень и молнию на его брюках, и брюки соскользнули вниз.
— Я ничего не буду говорить, скажу только одно — ты прекрасна. — Чейз смотрел на нее восхищенным взглядом.
Он взял ее руки, медленно поцеловал, а затем, не отводя от нее взгляда, начал искать молнию на ее брюках. Таша ощущала его пальцы на своей талии, он был нетороплив, заставляя ее мучаться. В отличие от нее, Чейз не испытывал неловкости, напротив, он был слишком уверен в себе, что придавало ему эротический шарм. Его пальцы нежно погладили ее бедра, и брюки, словно по мановению волшебной палочки, сползли вниз.
— Интересно, что мы будем делать сейчас? — спросил он.
— А ты не знаешь? — прошептала Таша.
Чейз провел пальцем по ее губам и вновь поцеловал.
— У нас сегодня настоящая брачная ночь, и поэтому я хочу чего-нибудь необычного.
Таша очень нервничала и была скованна.
— Я уверена, что все будет хорошо.
Он улыбнулся и провел рукой по ее волосам.
— Вот это тебе не понадобится, — сказал он, снимая с нее блузку, — и это тоже, — добавил он, указывая на трусики и бросая все на пол. — Занятия любовью напоминают мне японскую поэзию, ты раньше не замечала в них сходства?
— В чем? — спросила Таша, прищурив глаза.
— Нежные лепестки на белом снегу, нераспустившаяся роза, сорванные бурей цветы, — говорил он охрипшим голосом, разглядывая ее тело с нескрываемым восхищением. — Ты пока не знаешь, чего тебе не хватает. Давай продолжим в постели, — он подхватил ее на руки и понес к ложу любви. — Помнишь, ты сказала, что я был слишком самоуверенным, предлагая тебе провести ночь со мной?