Предложение Мигеля посидеть в ресторане звучало заманчиво, пока они еще находились в клубе. Но сейчас, когда сидели за столиком, на котором в подсвечнике из красного стекла горела свеча, в уютной и даже несколько интимной обстановке, ее нервы начали сдавать.
— Сколько вам лет? — внезапно спросила она.
— Тридцать пять.
Ого! Она с трудом перевела дыхание. Он был старше ее на целых пятнадцать лет. Можно представить, какой у него богатый опыт… особенно в общении с женщинами.
— А когда вы родились?
— В августе.
Она слегка улыбнулась, подумав, что дата его рождения многое объясняет.
— Значит, вы лев, — задумчиво произнесла Виктория.
— Лев? — непонимающе переспросил он.
— Ну, по знаку зодиака.
Мигель махнул рукой.
— Я этим не увлекаюсь.
Его пренебрежительный жест покоробил девушку.
— А этим и не надо увлекаться. Это просто существует, веришь ты в это или нет.
— Вы, стало быть, верите? — не скрывая иронии, поинтересовался Мигель, знаком показывая официанту, что тарелки можно убрать.
— Я нахожу это забавным.
На скулах Мигеля заиграли желваки, и Виктория снова ощутила холодок на коже. Он опять демонстрировал ей свое неодобрение.
— Глупости!
Она часто заморгала.
— Как вы можете судить о том, в чем не разбираетесь?
— Тут и разбираться нечего! Человек должен думать своей головой, а не покупаться на все эти нелепые вещи вроде астрологии, хиромантии, гадания на картах и прочей ерунды!
Что это с ним? Что его так разозлило? Больше недели он следил за ней, сегодня заговорил, пригласил за свой столик, затем поужинать в ресторане. С какой стати? К чему все это?
— Знаете, Мигель, я прекрасно вижу ваше презрительное отношение ко мне, но не понимаю, чем оно вызвано. Может, вы принимаете меня за кого-то другого? Я не курю, не употребляю наркотики, если и пью, то только вино, да и то немного. На мне нет татуировок и вызывающего макияжа. Я просто люблю музыку, люблю играть. — Она с вызовом взглянула ему в лицо. — И я люблю развлекаться.
Виктория чуть подалась вперед, пока говорила. Ее волосы упали на лоб, глаза сузились, а голос стал низким, полным чувственности и негодования одновременно.
— Вам многое не нравится во мне. Но есть хоть что-то, что заслуживает вашего одобрения?
Мигель, откинувшись на спинку стула, послал ей дразнящую улыбку.
— Твои глаза, — напрямую сказал он.
У нее были прекрасные серые глаза с длинными пушистыми ресницами. И смотрели они то по-детски невинно, то с затаенным сладострастием.
— Твои волосы.
Он коснулся взглядом ее волос, тяжелых и блестящих. Ему непременно понравилось бы играть с ними.